- Ты рассказывал. Тоскует мелкий-то?
- Он ничем не выдаёт своей грусти, - пожал плечами Кави, - лесной эльф, дитя суровой, безразличной к чувствам смертных...
- А ты? - бесцеремонно прервал его Немец.
Мгновение эльф поколебался, но расправил плечи, гордо поднял голову и негромко, но с величайшей твёрдостию заявил:
- Я принял решение не вступать с юным Кави в борьбу за сердце и руку Севати. Так судили суры.
- Горжусь тобой, - довольно мрачно сообщил сударь капитан, - обеими версиями горжусь.
Эльф смутно чувствовал, что не вполне понимает некие вновь открывшиеся обстоятельства, однако обстоятельства сии явно оказались порождены встречей капитана с Его Величеством, - странно было б ожидать какого-либо иного, менее судьбоповоротного исхода подобной встречи! - а потому и оставались пока внешними по отношению к нему самому.
Он предпочёл промолчать.
- Ладно, - сказал Немец, устало перебираясь на узкий лежак у стены. - Четыре часа поспать я должен. Не тот возраст-то уже.
- Я разбужу Вас, - вызвался было Кави, но Немец постучал по стеклу своих замечательных наручных часов.
- Ложись спать. Завтра... сегодня днём большое веселье в лагере намечается.
Человек поворочался и, не дождавшись вопроса, пояснил:
- У Адинама все признаки пневмонии.
- Не думаю, чтоб это составило для нас теперь хоть какую-нито проблему, - пожал плечами Кави.
- И Великой Чумы, - закончил Немец.
- О...
- Так что ложись, - повторил сударь капитан, поочерёдно прихватывая пальцами боковые поверхности часов и вглядываясь в маленькое стекло. Человек перехватил взгляд эльфа и добавил успокаивающе:
- А часы - подарю. Обещал же.
Часть III. Сельская честь
Глава 13. Кабалевский
"Коробочку" вытягивали конями. Тяжёлые мосластые битюги, хрипя и надрывая могучие покатые спины, выволакивали машину к западному берегу - ближе к лагерю и столице. Ни сильного течения, ни глубокого ила в месте брода не наблюдалось, но дело всё равно шло туго. Ящики с медикаментами разгрузили солдаты, вручную - но весу-то в тех таблетках... а БТР сам по себе - пятнадцать тонн.
Лошадок было жаль, но демонстрировать самобеглые возможности техники Немцу вусмерть не хотелось. Не то чтоб из каких-то конкретных опасений... бывший капитан спецназа ГРУ, вдобавок семь лет проживший на нелегале, просто привык тихариться. Скрывать личность, перемещения, мысли, чувства, намерения; тем более - наличие и характеристики вооружения. Никогда не знаешь, как "сыграет" информация. Любое вскользь брошенное слово способно перевернуть мир - пусть только твой, личный, который ты полагал таким надёжным, уютным и безопасным.
Слово там, слово здесь - и покатились камушки с горы, на ходу обрастая неприятностями. Несложные ведь правила: если новый знакомец сходу начинает рассуждать о смене власти - провокатор, к гадалке не ходи. Никогда ни в чём не признавайся, не соглашайся даже с самыми доброжелательными обвинениями даже в самых ничтожных проступках: сейчас в каждый сотовый встроен диктофон, а в каждого яростного оппозиционера - пламенный стукач-охранитель.
Правила эти, конечно, ни от чего не гарантируют - но вероятность-то проблем снижают. А раз снижают - соблюдай, пехота. Ну, и спецура - не брезгуй.
Сейчас капитан сожалел и о том, что так по-удалому выстрелил из пушки. Нет, эффектно, конечно, вышло. Но по сравнению с тем же "калашом" - ничего принципиально нового. "Могём!" - ну могём, дальше-то что.
Конечно, новые возможности... как ни крути - обретённое почти бессмертие пьянило. Терминатор: производство немецкое, сборка отечественная. Пробег... ну, пробегал, дело житейское.
Что, капитан, натерпелся? Натерпелся - там?
Немец привычным жестом коснулся подбородка.
Нет. Не смей вдруг начать себя жалеть.
Там ли, здесь... любой мир устроен по одним и тем же законам. Не потому, что законы эти хороши, а потому что других не существует. Различие лишь в том, как люди используют эти законы, как собирают свой мир - пусть из одинаковых элементарных кирпичиков.
На берегу ругались солдаты - под колёсами БТР крошились клинья из обожжённой глины. Взмокшие возницы нахлёстывали битюгов. С настолько тяжёлыми телегами Варта обращаться явно пока не научилась.
- Дерево! - крикнул капитан, привставая в стременах и указывая рукой в сторону рощицы ниже по течению. - Нарубите брусьев!
- Да, сударь капитан! - донеслось сразу несколько голосов. Гвардеец, руководящий спасением "коробочки", принялся раздавать указания. Солдаты, нещадно призывая суров, искали топоры.
Капитан улыбнулся, снова опускаясь в седло. Никакого формального статуса в Варте он по-прежнему не приобрёл, зато вот как-то умудрился приобрести власть неформальную. Здесь, конечно, капитан - звание высокое. Но не настолько, чтобы солдаты, - и даже гвардейцы, - начали безропотно подчиняться любому прохожему, вздумавшему объявить себя носителем этого звания.
Да, Варта приняла его хорошо... а в лице Адинама - так и слишком. Но на службе у короны капитан всё-таки не состоял.
Откуда ж оно на самом-то деле рождается - это самое "право отдавать приказы"?..
Надо побриться, подумал Немец. Несолидно.
Да и скоро опять на ту сторону. Зажиточных монгольских бизнесменов всегда отличала страсть к бритью, а, капитан?
Он потянул поводья, разворачивая коня.
С пригорка к берегу, очевидно торопясь, спускалось трое всадников. Первым на рысях шёл Содара - не признать алый плюмаж и богатые доспехи принца было невозможно.
Ага, подумал капитан. Раз наследник сам приехал - значит, симптомы-то проявились даже быстрее, чем можно было предположить.
С одной стороны - нехорошо, конечно.
Он слегка ударил шпорами, выдвигаясь навстречу. Всадники, приветствуя друг друга, сошлись над обрывом. Лорд-Хранитель бросил быстрый взгляд на реку, но тут же повернулся к капитану.
- Его Величество? - уверенно спросил Немец.
Содара отрывисто кивнул, не сводя с него глаз. Капитан чуть мотнул головой, указывая на гвардейцев. Принц поморщился и, не оборачиваясь, отмахнул рукой за спину. Жалобно скрипнули пластины доспеха.
- Мы не сможем долго скрывать болезнь императора, - сказал капитан, дождавшись, пока охрана наследника отгарцует подальше.
- Да, - непривычно кратко ответил Содара. - Мы должны исцелить Его Величество до того, как...
"Мы", насмешливо подумал Немец.
Ну, по крайней мере, парень-то искренно взволнован. Не похоже, что торопится на папино место.
- Кроме того, несвоевременная болезнь Его Величества может осложнить отношения с сопредельными государствами.
Армия вымотана северным походом, перевёл капитан. Резервы истощены, запасы подъедены, в районе эпидемия... ящур.
А соседи не спят, правильно.
- Я привёз книги по эпидемиологии... по борьбе с поветриями, - сказал он вслух.
- И?
- Никто из местных не может их прочесть.
- Ты прекрасно владеешь вагну. Ты мог бы перевести свои свитки... пусть только самое важное, то, что поможет нам...
- Я не врач, - покачал головой капитан, - я не могу отличить важное от неважного. Можно было бы пояснить отдельные моменты. Но не науку, изложенную в этих книгах. Они рассчитаны на совсем иной уровень технологии. И другой уровень общества.