Ладно, подумал капитан, чёрт с ними, с таблетками-то. Будем надеяться, хоть Юру из-под удара вывел: сошлётся на угрозы семье - не шутка. В запас, конечно, всяко выпихнут.
А сдал, судя по всему, действительно Колесников.
Жаль. Теперь-то и вправду придётся аптеки грабить.
Время... всегда только время. "Время - параметр человеческих деяний; где нет времени..."
В спину мягко толкнуло беспокойством. Капитан машинально ускорился и сместился вправо. Но всё-таки поздно - прилетело в затылок.
Удар пришёлся слабо, на излёте, но тут же быстрые жилистые руки подхватили Немца за колени, отрывая от земли.
"Надо же", машинально подумал капитан, изворачиваясь в полёте, "какой тихушник нашёлся".
Так и есть: тот самый крепыш из "бобика". Немец скомпенсировал падение ладонями и что было силы пнул парня каблуком в подбородок.
Боевые таланты крепыша, очевидно, тихарением и исчерпывались - удар он держал слабовато.
- Да, любимая, да! - пропыхтел капитан, перекидывая ногу так, чтобы попытаться провести классические "ножницы". Как ни странно, получилось. Всё ещё слегка оглушённый крепыш ткнулся разбитой мордой в землю.
Проклиная тяжёлый трещащий бушлат, капитан прокатился по пыльному ковылю, ухватил парня за шиворот и, возвращая долг, пробил в затылок. Потом ещё два раза - за ухо и в основание челюсти. Быстро охлопал, нашёл пистолет и не глядя сунул себе в карман.
Парень тихо хрипел. На дороге хлопали дверцы машин, гулко стонал металл фуры, привычно грохотали берцы. Скрежетала чья-то рация.
Удерживая парня за шиворот, спиной к себе, капитан вытащил "сучку", высунул руку из-за скалы и выпустил короткую очередь - просто по дороге, чтоб пыль поднять.
Топот рассыпался по обочинам. Ответных выстрелов пока не последовало.
Капитан приставил горячее дуло к коротко остриженной голове парня. Тот было дёрнулся, но тут же замер.
- Вэвэ?
- "Рысь", - невнятно ответил крепыш.
- А ну, мяукни, - предельно серьёзным тоном потребовал Немец и, не дождавшись ответа, продолжил: - Приказ - живым?
- Так точно, да. Но в случае...
- Нет, любимая, нет, - сказал капитан. - Когда ж до вас дойдёт... На колени встань.
Парень чуть слышно всхлипнул, но подчинился. Конечно же, капитан не собирался стрелять - но пусть всё-таки пока постоит.
- Не ссы, котяра, - сказал Немец, тихо шагая назад, - переаттестация.
Преследователи что-то кричали в мегафон. Было ясно, что в это самое время приметную скалу охватывают с флангов.
Возможности оторваться в сопках не было, этот фактор капитан учёл ещё на этапе планирования выхода - в надежде, что потенциальная группа захвата расценит это как преимущество. Немец собирался от души напылить, а затем либо подставиться под пули, либо просто застрелиться. Вот явно демонстрировать способность гулять между мирами - вот этого не хотелось вусмерть.
Зато весело, а, капитан?
Он отступал в неглубокую расселину, держа под прицелом крепыша и дорогу.
Глухо булькнул подствольный гранатомёт. Капитан машинально наклонил голову и прикрыл глаза.
Но граната оказалась светозвуковой. Повезло: рванула перелётом, за спиной - били прямо с дороги, навесом.
Кашляя и проклиная хитрозадый полицейский спецназ, капитан припал к скале и опустился на одно колено. Слух отрубило напрочь. Где-то на грани видимости мелькали неясные тени.
Капитан забросил за спину АКСУ, достал заначенную "эфку", привычно свёл усики и выдернул чеку. Зажал гранату подбородком - наверняка. Протянул руку, чтоб схватиться за Пагди.
Меча не было.
Перевязи под бушлатом тоже.
Капитан поднял голову - граната упала на колени. Он машинально придержал её рукой.
Далеко впереди, в узком треугольнике пыльной, залитой солнечным соком дороги, не оборачиваясь и прихрамывая бежал давешний крепыш.
Крепышу, очевидно, очень хотелось жить, поэтому он рискнул кинуться под вполне вероятный выстрел своих товарищей. Или же в самом деле - капитана категорически не собирались убивать.
Так или иначе, крепыш удрал уже слишком далеко.
А в руке парень сжимал ножны с сорванным в драке Пагди - такой-то вот маленький сувенир.
- Нет, любимая, нет, - сказал капитан.
Радостно и звонко цокнул капсюль.
Мир погас.
- Навсегда?!
- Нет, разумеется, нет! Плохо же ты знаешь сударя капитана, о юный Кави.
Юный Кави зябко передёрнул ушами - с реки ощутимо тянуло холодом. В этой малой пещерке никаких свитков Дурта не хранил, потому и выбрали её в качестве временного пристанища и убежища: храни суры, да и не почуют беглецов имперские маги.
Беглецов... наново беглецов.
Кави по-прежнему не мог постичь необходимости в их бегстве из лагеря, однако прилежно и ответственно исполнил повеление сударя капитана. Теперь же, излагая юному себе историю собственных странствий, он, пожалуй, впервые задумался о том, почему со столь примечательной охотою разделяет даже и помыслы Немца; казалось бы, весьма чуждые ему помыслы.
В самом деле, ведь что ему чужой, - изначально чужой, - человек? Да, в Земле всё было ясно: там оказался он совершенно нежданно, лишённый как понимания происходящего, так и каких-нито перспектив; да, сударь капитан поспособствовал возвращению эльфа в родной мир - немедля отдав долг за спасение собственной жизни.
Но здесь, в Вишве?.. О, вовсе не так виделся Кави его путь в былом. Однако ж с самого их появления в Варте и цели, и тропинки, к сим целям ведущие, определял именно человек.
- Сударь капитан, возможно, и не всегда знает, что делать, - медленно произнёс Кави-старший, обращаясь к Кави-младшему, - никто не способен знать всё и всегда. И уж верно он не "самый великий воин на свете", сколь бы необыкновенным военным навыком ни обладал. Истинное достоинство заключается не в силе и даже не в мудрости, но в стремлении действовать, ибо самая могучая сила и самое полное знание суть ничто - без побуждающей их воли.
С удивительной, болезненной ясностью пришёл на ум ему памятный выстрел, когда Немец впервые уходил в родную ему Землю. Нынче такие перемещения сделались мало не обыденностью, но на ту пору... Только теперь начинал Кави осознавать, что сударь капитан, правду молвить, не рассчитывал всерьёз выжить, - ибо законы колдовства чужды его миру, а, следовательно, и понятиям, - однако ж и отступиться от намеченной жертвы было выше его сил - ибо жертва та сулила пусть малый, но шанс на успех.
Много меньший шанс, нежели тот, на который полагалась попытка Кави занять место в голове юного тумула.
Юный тумул молчал, впитывая мудрость. Последнее время, - как пристрастился он ко чтению, - жизненные приоритеты мальчишки-эльфа претерпели известные изменения. И наиболее пугающим из них было... о да, да! - откровенное нежелание развивать отношения с Севати.
В чём оказалась причина? Сур весть... В иные моменты думалось Кави, что младший уступил ему сие поприще ровно так же, как сам он отдавал первенство Немцу - душой принимая вящую приспособленность человека к главенству. Однако дела сердечные суть состязание отнюдь не того свойства, где следует уступать, кому бы то ни было и что бы то ни было.