О чём думал Рябышев, оставалось только догадываться. Капитан окончательно уверился в безумии майора: РФ, XXI век - "служу власти"!.. Но, - псих или нет, - а бежал бодро, упёртенько; хотя, конечно, всё равно отставал. Жаль — отставал медленнее, чем хотелось.
Ещё через полкилометра Немец с облегчением увидел на берегу ручья группу конных. Явно люди Варты, явно торопятся — и торопятся навстречу.
Наконец-то, подумал капитан, отплёвываясь едким потом. Бушлат он давно скинул, но всё равно задыхался — возраст есть возраст. Как же эта сволочь держится? ему ж за полтинник...
Эта сволочь взвыла, - тоже заметила конных, - и прибавила ходу.
- Дурак! - на бегу закричал капитан. - Ты сдохнешь скоро! Сядь, отдохни!
Но Рябышев, конечно, не внял. Ненависть отлично заменяет и здоровье, и способности, и ум.
Всадники пришпорили коней. Лидер группы узнал капитана, - мудрено было не узнать, - выхватил саблю и завертел ею над головой.
- Пагди! - заорал Немец на сближении. - Отставить!..
Дыхалки шибко не хватало, и всадники, очевидно, не расслышали. Капитан ворвался в их круг на последних каплях морально-волевых. Со стоном наклонился, тяжело дыша уперся ладонями в колени — и тут же застонал громче: перелом-то никуда не делся.
- Сударь капитан! - закричал ему прямо в ухо тот самый сержант-"князь", соскакивая с коня, но не решаясь подставить плечо. Двое всадников спешились, остальные выстраивались в полукруг, настороженно готовясь встретить Рябышева.
Бегущий майор в голубом халатике действительно выглядел страшновато.
- У него Пагди, - проскрипел капитан, - в мечи не брать!..
Он с усилием выпрямился, ухватил одного из гвардейцев за руку и притянул к себе. Или себя к нему — здоровый кабан попался. Так или иначе, на ногах капитан уже почти не держался, пора было опереться хоть на кого-то.
Он обернулся, собираясь продолжить командование, - безумного майора следовало бить издалека, луками или пиками, - но увидел, что сержант и без того времени не терял. "Князь" выхватил у одного из всадников тяжёлое длинное копьё и занял позицию. Расхристанный преследователь всё так же ломился по прямой к Немцу; всадники потянули поводья, расступаясь; "князь" широко размахнулся и с птичьим каким-то клёкотом саданул древком Рябышеву по коленям.
Тяжёлое копьё пошло горизонтально земле, как одинокая вертолётная лопасть. В последний момент майор даже успел подпрыгнуть. Древко ударило его по ступням — окровавленные пятки взметнулись в воздух. Рябышев с болезненным воплем упал на спину. "Младший князь Пачима" с натугой воздел копьё и, надсадно хэкая, приложил майора тупым концом.
Рябышев попытался прикрыться Пагди, но, - волшебный или нет, - меч для такого противостояния оказался слабоват. Сержант успел отоварить жертву ещё раза три, пока древко всё-таки не сломалось; гений обмолота с энтузиазмом потянулся за следующим бревном.
Майор слабо ворочался на земле. Немец, жестом запретив солдатам следовать за ним, подковылял к Рябышеву, одной ногой перешагнул и уселся сверху; так, чтобы заблокировать возможность вырываться.
Протянул руку и попытался отнять Пагди. Рябышев вцепился в рукоять наглухо. Немец нажал ему на ноготь большого пальца, "добавил колена", потихоньку разжал упрямому майору ладонь и забрал меч.
- Умничка, - ласково сказал капитан, - вот ты и Пагди мне принёс.
- Ненавижу, - простонал Рябышев.
- Зря. Меньше ненавидел бы — глядишь, иначе всё сложилось.
Майор задёргался, пытаясь стряхнуть обидчика, но Немец сидел плотно.
- Да и нет в тебе настоящей ненависти, - сказал капитан, рассматривая бывшего дракона. - Ты себя жалеть привык. Жена, сын... "афганку"-то небось возил из-за речки? Ну так чему удивляешься, что сын сторчался? По вере вашей.
- Все возили!
- Не все. Не кивай на "всех". Нет никаких "всех"! Есть ты — и твой долг.
- Мой долг — тебя достать!
Капитан рассмеялся:
- И как, достал?
Рябышев только заскрипел зубами.
- Ты же знаешь: я невиновен, - ещё раз попытался Немец. Он всё-таки должен был убедиться.
- Ты виновен. Тебя закон признал виновным. Значит, ты виновен.
- Не закон признал, а судья. Закон меня два раза оправдывал.
- Не закон оправдывал. А присяжные - люди. Власть тебя виновным признала!
- Ты говоришь: власть важнее людей?
- Да!
Сильным коротким движением капитан перерезал Рябышеву горло. Убедился, что меч разделил позвоночник. Подождал, пока перестанет вытекать кровь.
Встал, отряхнул меч.
Одобрительно молчали всадники.
- Сударь капитан!.. - воскликнул "князь", обеспокоенно присматриваясь к Немцу. Капитан смахнул слёзы.
"Так закончилась история майора Рябышева, дурака-дракона. Он не был по-настоящему злым. Зло-то можно убить, зло умирает. А вот дурь — дурь бессмертна."
Ну что, капитан, сойдёт за некролог?..
- Фабрики Нижнего Тагила, - произнёс он вслух, с некоторым усилием отключая пафосный образ мыслей.
- Чего?..
- Фабрики Нижнего Тагила, - повторил капитан. - Был у нас в Ростове паренёк один, в соседней камере. Вечно песенку крутил; вот что-то вспомнилось [3].
Сержант почтительно молчал. Наверное, думал, что капитану пришлось убить дорогого сердцу друга, и ритуал прощания подразумевает такую вот своеобразную истерику.
- Фабрики Нижнего Тагила, - сказал Немец, задумчиво рассматривая Пагди. - Хороший меч, согласись?
- Сударь капитан... - осторожно заметил "князь". - Это ж... там Его Высочество же беспокоиться изволят...
"Да", подумал капитан, "поскорбели — и хватит. Пора войну выигрывать."
- Коня, - скомандовал он. Привычным жестом дотронулся до подбородка; и спохватился: - Только обожди... я до кустиков.
---
[3] - http://www.youtube.com/watch?v=CNyeVWmmJHo
Эпилог первый, баталический
Время текло теперь по-новому, словно капитан вырвался наконец из бесконечного телесериала последних лет. Суету уносило потоком; впервые за долгое, долгое время удалось остановиться и посмотреть вокруг.
Сейчас капитан видел окружающий мир настоящим: прежде он казался ярким и быстрым — теперь пестроты стало меньше, зато прибавилось понимания. Впервые это ощущение кольнуло Немца, когда он рассматривал секретные карты Вишвы. Потом лилась кровь — и стало не до того. Но едва всё хоть немного устаканилось, выдалась свободная минутка посидеть-подумать — капитан сидел как на иголках.
Битву в низинах капитан проспал.
Раздавая салюты, въехал в расположение, сполз с коня у самого полководческого верстака Содары. Принц и лейтенанты восторженно набрали воздуху в лёгкие — но выразить ликование не успели: Немец выполнил воинское приветствие, раскрыл рот и отключился.
Остаток сражения он провёл в лазарете, под присмотром магов зелёного крыла и Дурты. Маги забалтывали руку и "ушиб всей бабки"; достойный мудрец тыкал палочкой в ожоги и бормотал себе под нос, периодически проясняясь ликом.
Капитан мирно спал.
Впрочем, и без его участия всё сложилось неплохо.
Поединок на холме наблюдали обе армии. Люди встретили гибель дракона великим воодушевлением; степняки, конечно, приуныли. Желая приободрить деморализованное войско, умный Ангъул всё-таки додумался разогнуть усики трофейной гранаты. Вернее — поручил это благородное деяние Урмике: беспалый жаждал реванша и умолил отца воспользоваться чудо-артефактом.