— Нет! — Вскричал старый король и бросил ему под ноги Пакт. — Ты сделал это для себя! Что ты хотел доказать? Ты, не задумываясь, сжег Лесной город! Это сделано тобой ради удовольствия или ты что-то скрываешь?
— О чем ты? — Не поднимая головы, смиренно спросил Брегон. В присутствии отца из уверенного в себе безжалостного убийцы принц превращался в нашкодившего сорванца из подворотни. Он ненавидел себя за это. Но отца он ненавидел больше. — Мне нечего скрывать. Я исполнил твою волю. Аннориен Золотое Солнце давно не платил дань. Ты давал ему время. Ты ждал. Ты терпел его насмешки. Да, я использовал часть, выделенного тобою войска и проучил его и приспешников. За дерзость — Эбертрейл получил воздаяние.
— Неужели? — Грубо бросил король и провел морщинистой рукой по снежным волосам. На его груди блеснул увесистый медальон в виде дракона, кусавшего собственный хвост.
— Да, отец. Я не вершу деяний за твоей спиной, — лгал Брегон. — Даю слово, — тихо уверял он, — если я оскорбил тебя, то приношу извинения, а если ты усомнился во мне — изволь обрушить на меня свою кару…
— Молчи! — Он прервал сына взмахом властной руки, пальцы которой усеивали берилловые и сапфировые кольца. — Уйди прочь с моих глаз! Видеть тебя не хочу!
— Да, владыка, — попятился Брегон.
Он пересек несколько коридоров и пустынных залов, тонувших в тихом мраке, но только в собственных покоях дал волю ярости.
Врываясь к себе и хлопая окованной металлом дверью с орнаментальными украшениями, принц зашипел:
— Старый дурак! Как я устал от твоих поучений! День изо дня одно и то же! Будь ты проклят, король Теобальд!
С круглого стола из красного дерева полетели чернильница, письма, стопки бумаг, ваза с фруктами, кувшин с родниковой водой и высокий серебряный кубок с вензелем королевского рода.
Слуги в ужасе отпрянули в полумрачные углы.
— Тише, повелитель, тише, силы вам еще пригодятся, — послышался вкрадчивый, успокаивающий голос.
— Это ты, Сэт, — Брегон рухнул на мягкий стул, обтянутый черным бархатом.
— Да, повелитель, — в полусвет вышел сгорбленный и тощий, как жердь, Сэт. Его нос и рот скрывала повязка, а короткие черные волосы были подвязаны ремешком над заостренными ушами. Личный грум принца, облаченный в черные балахоны, висевшие на нем как на вешалке, услужливо поклонился и встал перед ним на колени. Изогнув горбатую спину и посмотрев в ходившее желваками лицо господина, он замурлыкал: — Надо быть осторожнее. По городу поползли слухи, что вы ищите корону Всевластия против воли отца.
— И пусть! Плевать! — Брегон откинулся на стул, постукивая ногтями по идеально гладкой столешнице, отражавшей круглые светильники из хрусталя. — Почему они молчат? Все еще не нашли свиток? Или… — Он схватился за голову. — Как найти Лунный город? Чародей знал, но предпочел смерть. Чертов светлый эльф! Гореть тебе в вечном огне Обители Предков!
Брегон ударил кулаком по столу и вскочил. Он размашисто сорвал с пояса ножны и бросил в ворсистый ковер, привезенный в дар послами султана Аллеура, а потом вынул из-за пояса кинжал с рукоятью из белого золота.
— Я получил титул шерла! — Негодовал Брегон. — Я стою на одном уровне с королем! Но совершенно бессилен! Он только и делает, что цепляется ко мне. К другим шерлам у него претензий нет! Только я вечно и во всем виноват! Надоело! — Голос Брегона изменился. — Я знаю, что надо делать, Сэт. — Он холодно усмехнулся и в провалах темных глаз мелькнул огонек. — Очень скоро король Теобальд покинет наш мир с почетом. Я принц. Я шерл. И я готов принять корону и королевство.
— Да, повелитель, да… мой король.
— Нашему народу пора освободиться от плена милосердия. Жестокость и повиновение, вот основа будущего! Я возвращу королевству былой почет и вселю в сердца наших врагов былой ужас.
Наследник выдохнул со свистом, его кулак сомкнулся на рукояти и костяшки пальцев побелели. Ему требовалось выпустить гнев, излиться злостью. Обычно в такие часы он тайком пробирался в пыточные казематы и вместе с экзекуторами издевался над пленными, наслаждаясь их стонами и мольбами о пощаде. Придворные и жители догадывались о нездоровых увлечениях принца, но предпочитали делать вид, что ничего не знают. Подобным образом поступал и Теобальд.
Сегодня к пленным не пройти, по крайней мере, пока не уснет Мерэмедэль. Отец приставил к строптивому сынку соглядатаев, а потому — застань Теобальд его еще и за пытками, дело примет совсем дурной оборот. Будущий трон и без того выскальзывал из его кулаков осколком горных льдин. Нельзя поддаваться страстям и слабостям.