— С нами поедут Люка, Аинуллинэ, их приемные дети Брэм и Элфер, гнома Бель с супругом. Еще сотня обитателей приюта. — Тихо продолжала Арианна. Холеные девичьи пальчики стискивали кованные орнаменты до боли. Отчего ей так плохо? От чего сердце обливается кровью, а душа противиться разлуке с тем, кого она когда-то считала врагом?
Парень молчал. Свет фонарей стелился по полированной глади террасы. В покоях шелестели слуги и придворные.
— Когда вы выступаете в Эмин Элэм? — Вдруг спросила воительница.
— Через неделю.
— Элла — счастлив. Он верит в вас, господин.
Габриэл помрачнел. Ясная синева глаз потускнела.
— Да, знаю.
— Берегите себя, лорд главнокомандующий, — прошептала она срывающимся голосом. Дети Рассвета по-прежнему величали его этим титулом.
Темный эльф заглянул в светящееся лицо девушки и, нащупав ее ладонь в складках набивного шелка, поднес к губам и поцеловал.
— И вы себя берегите, миледи.
Снизу донесся зов Эридана:
— Все в сборе, сестра! Ждем только тебя!
— Пора, — грустно улыбнулась эльфийка, высвободив свои пальчики из крепкой руки короля.
— Еще увидимся, — кивнул он.
Арианна загадочно взмахнула ресницами.
— Непременно, лорд Габриэл.
И исчезла, унося с собой пьянящий аромат фиалки и его храброе сердце.
Он проводил ее взглядом, потом элегантно обернулся к восходу, оперся на перила и всмотрелся в неясную даль.
Временами ветер стихал и морская поверхность ненадолго успокаивалась, серебрясь в свете гаснущих звезд. Долгую ночь, полную кошмарных видений, стремительно сносило к горизонту. Над эльфийским миром разливался рассвет. Избавит ли он от ужасов злобного мрака? Вернет ли расколотому и разобщенному народу эльфов надежду на объединение? Как знать.
Окраины столицы просыпались. На улицах слышались первые высокие голоса, хлопали двери, по каменным дорогам грохотали груженые повозки, на стенах стучали солдатские сапоги, хлопали знамена и стяги.
Его Величество хотел возвращаться, но, что-то ощутив, остановился. Невзрачный холодок, зародившийся в глубине эльфийской души, оцарапал его стеклом, пространно намекая: все только начинается для тебя, Габриэл, сын Бриэлона.
Все только начинается.
конец части второй «Тени Запада»
Эпилог
Горные вершины молчали в облаках раскаленного пара. Кипящие вулканические жерла плевались сгустками пылающего огня. На многие мили тянулись русла расплавленных металлов, по их сторонам чернели обугленные и изуродованные тенью тополя. Они вздыхали в пустошь мертвого мира и безнадежно протягивали мертвенные ветви, тщетно надеясь рассеять сердитые тучи и узреть сияние бледных звезд. От дрожащих утесов исходил ропот, подобный шуму подземных водопадов.
Справа гудел высокий, ужасный лес, населенный демонами без имен и прозвищ. Слева в плавающем пепле и клубах дымного марева щетинились обрубки башен, клыки крепостей и обломки замков. Древняя, как сырые кости земли столица Ночной Страны — Имлуи Мифит пела о былом.
Звездочет полз. Долго, мучительно, сбивая локти и колени в кровь, он полз.
… Иссушенные вулканическими суховеями глаза среди каменных глыб и обломков различили тропу. Она вилась через пепельную долину к разрушенному мосту, после просматривалась вдоль дымящейся пропасти и упиралась в окутанную туманным мраком громадную башню-иглу, пронзавшую ураганные облака точно меч.
— Усыпальница Властелина, — полопавшиеся губы не хотели ему повиноваться. — Я здесь, — провыл он подстреленным шакалом, — я иду к вам, — прошипел ядовитой гадюкой.
Он преодолевал засыпанную щебнем тропу, травился удушливым смрадом, заходился кровавым кашлем, тлел в жаре пламенных ветров, но не сворачивал с пути. Вокруг висел мрак, сыпал пепел, слышались леденящие шепот и смех. Армия демонических глаз следила из злобных туманов. Сквозь призрачный наст облаков светила луна. Башня-игла неумолимо приближалась.
Еще полсотни выдохов и он у цели.
… Обожженная до черноты рука упала на раскаленную крышку древней гробницы, поставленной на трехступенчатое возвышение. И пусть в башне было темно, холодно и страшно, Звездочет не поддался ужасу потустороннего мира.
Встав на колени, он собрал последние силы и, навалившись на крышку, сдвинул ее. Металл ужасающе взревел. Взметнулись шлейфы непроницаемой пыли. Та упала со звоном тысяч медных колоколов. Звездочет зажал уши и с криком рухнул — сердце старого эльфа чуть не выскочило из груди. Он потерял сознание, а когда пришел в себя, одуряющий звон затих, а плавающий занавес рассеялся.