Король горько вздохнул, провел рукой по серебристым волосам и замолчал. Звенели хрустальные арабески, заливались тонкоголосыми трелями жако и кореллы, серебристые драпировки колыхались вдоль стен.
— Помнишь, как в детстве ты не любил мне проигрывать? — Начал он издалека. Его голос хрипел, усталость едва позволяла не уступать Габриэлу, державшему спину идеально прямой. — Брегон такой любви к этой игре не питает. Он мой сын, а совсем не похож на меня. Сейчас он очень изменился. Я его не узнаю. Вы друзья. Может, ты знаешь, что с ним случилось?
— Он повзрослел, повелитель, — черная ладья «пошла в атаку».
— Нет, — покачал головой тот. — Все началось, когда он прознал о Иссиль Итине. Лунный город врезался в его разум раскаленной иглой. Он ищет туда путь. Он ищет Неугасимую Звезду.
— Путь к Иссиль Итину навеки утерян.
«Слон» из ледяного камня, стиснутый грубой рукой старика, угрожающе застыл в клетке от шахматного «скакуна» Габриэла.
— Может, путь и утерян — это ничего не меняет. Брегон жаждет власти, — из уст короля это прозвучало резко и как-то обреченно. — Он жаждет трон. Но он еще не готов. Его поступки непредсказуемы и могут привести к катастрофе. Война с эльфами Верхнего Мира закончена. Мы заключили перемирие и старались его не нарушать. Но он возомнил себя владыкой Триона. Что для него уничтожить один город или другой? Он уничтожит тысячу, если они встанут у него на пути. — Король вздохнул, его голос отдавал отчаянием. Это было так не похоже на сурового властителя подземелья. Теобальд все больше удивлял речами и поступками, которые были пронизаны подобием доброты и сострадания. — Резня, которую он устроил в Эбертрейле откликнется войной. Да, мы темные. Мы рождены во тьме. Мы сильные и бесстрашные. Но воевать месяцами, годами, веками нам не под силу. Только ты сможешь остановить назревающее кровопролитие. Только ты, лорд главнокомандующий. Стань новым королем. Стань моим приемником. — Король говорил твердо, спокойно, но его глаза, впиваясь в молодое лицо Габриэла, молили в смирении принять его волю. — Спаси наш народ от гибели.
Опешив от слов владыки, шерл застыл с фигурой в руках. Теперь молчал он. У потолка потрескивали хрустальные светильники. Из коридора доносились обрывки фраз и легкий перестук каблуков — у двери сменился караул.
Габриэл сделал ход. Пробив защиту короля, он «съел» его пешку, а потом задумчиво откинулся в кресле.
— Что скажешь? — Теобальд глядел на лучшего воина с угасавшей надеждой. — Готов взойти на престол моим приемником?
— Одно ваше слово и я приму престол. — Кротко и покорно ответил он.
— Габриэл, — вздохнул старый эльф, подперев рукой подбородок, — Не делай это из чувства долга, сделай это ради меня. Я умираю, мой мальчик. Скоро земля призовет меня и тьма поглотит мои тело и разум. Я спущусь в Арву Антре — в Обитель предков. Мое время на исходе. Брегон чувствует мой скорый конец, от того выходит из-под контроля. Как только я уйду, а сын взойдет на престол, разразится война. Но ты можешь все изменить. Никто не посмеет бросить тебе вызов, если я сам провозглашу тебя, не Брегона. Он, как и прежде останется у власти в качестве десницы владыки. Твоей Десницы. Я уйду и растворюсь в вечности Арвы Антре со спокойным сердцем, если королевство будет в твоих руках.
Выдохнув, Теобальд дернул ферзем.
— Твой ход.
Габриэл обошел белоснежную «защиту» короля и, резко скользнув к его «королеве», сухо констатировал:
— Шах и мат.
— Как тебе всегда удается выигрывать? — Покачал головой повеселевший старик.
— У меня был хороший учитель, — с улыбкой победителя отозвался тот, однако знал, король ждал от него иного ответа. Ответа, который он пока не давал.
— Еще партию? — Предложил Теобальд. На этот раз он взял себе черные ортоклазовые, а ученику отдал белоснежные, сотканные из ледяного камня.
Игра захватила их. Шахматы уверенно скользили по доске, стремительно чертили пируэты, мерцали белизной и ослепляли мглой. Криолит и ортоклаз словно лед и пламя сошлись в битве сильных мира сего. Подобно металлу, шахматы рассекали по клеткам, не оставляя противнику шанса на победу. Час пронесся, как взмах крыла голубя. К великому стыду старика молодой шерл снова одержал верх.
Много лет назад Теобальд обучил мальчика игре в шахматы и на протяжении многих лун еженедельно приглашал в личные покои сыграть партию-другую и поговорить без лишних ушей, коих во дворце было более чем достаточно.
Кивая, старый король признал:
— Ты не только в числе лучших воинов королевства, но и лучший игрок из всех, с кем мне доводилось бороться. Это уже чего-то да стоит.