Большего Белый Лебедь в полутьме подземной тюрьмы не разглядела. У нее было задание, и она должна исполнить его во что бы то ни стало — рука с клинком поплыла вверх, в зеленых глазах полыхнуло дьявольское пламя. Лекс смотрел на спасительницу с восхищением и доверием, такой беззащитный и переполненный благодарности; на его губах расплывалась улыбка.
— Вы спасли нас, — молвил он, озаренный алым светом. — Не знаю, как вас благодарить.
Лебедь медлила. Горло вдруг сдавило, как от нехватки воздуха, сердце бешено заухало в груди. Рука, сжимавшая рукоять, упала. Она коротко кивнула, убрала клинок и сказала:
— Не стоит благодарности. Держись меня, ясно?
— Да, — шепнул Лекс, качаясь от голода и жажды.
— Уходим из Горгано! Живо! Все, уходим!
Снежный волк, столь же прекрасный, как первое зимнее утро и столь же ужасный, как сметающий все на пути океанский шторм, вскинул острую морду. Два бледных глаза сверкнули недоумением.
— Так правильно, — шепнула она зверю и, потрепав его по холке черной перчаткой, сказала: — Ты знаешь, что делать. Встретимся у Ведьмина Вяза. Выводи их к свету.
* * *
Доверенный Его Высочества и шерл Габриэл подъезжали к ущелью с востока, и рассмотреть поселение, скрытое тенями угрюмых скал, с этого расстояния в полную силу не могли.
— Горгано вон за теми склонами, мой шерл. — Пояснил Хилый, кивая в сторону синих гигантов, вздыбившихся на горизонте двумя одинаковыми хребтами.
По зубчатым граням бегали багрово-черные змейки, отливая пламенными отблесками.
— Что там? — Вскочил на стременах полукровка, замечая льющиеся из ущелья отсветы. — Пожар?
Габриэл пригляделся. Над Беллийскими горами курились густые черные кудри.
— Пожар, — эльф подтвердил опасения Хилого и, поддав по бокам кохейлана, крикнул: — Пошел!
Доверенный болезненно скривился и натянул поводья:
— Только этого не хватало. Лорд главнокомандующий, подождите меня!
Пурпурное небо качнулось, и в ушах засвистел злой горный ветер. Над холмистыми грядами вдруг прокатился гикающий смех духов гор. Хилый невольно поежился, пригнулся к шее коня и скосил глаза, надеясь узреть бесплотных тварей в синей колючей темноте. Но духи гор не имели тел; они носились над кряжистыми отрогами в дыханье ветра, жили в белизне облаков и купались в свете звезд. Любой из Верхнего Мира знал — услышать хохот духов гор к беде, большой и страшной беде.
Полукровка воззвал к Луноликой Иссиль одними губами и бросил взгляд на спину Габриэла, вырвавшегося вперед. Темного эльфа не заботили ни злые духи, ни пугающие древние предания, ни суеверный страх надземных рас, и Хилый невольно позавидовал беспечному равнодушию народа Сумерек, не верившему ни в свет, ни в тьму.
Старший маршал и полукровка ворвались в деревушку незадолго до рассвета, и застали на ее месте огромное пепелище с грудой выгоревших обломков. Она походила на громадную кучу мусора, но ни как не на грозный оплот работорговли Триона. Черные гоблины носились меж ярких огней, взбивали подошвами тучи пепла, громко рычали и ругались, еще пытаясь спасти что-то из того, что варилось в кипящем котле адского пламени.
Габриэл спешился и медленно повел жеребца под уздцы узенькой деревенской улицей. Кое-где тлели обломки домов и таверн, от иных руин валил густой ядовитый дым, застилая Горгано непроницаемым коконом. Казалось, пристанище грорвов смел смертоносный раскаленный буран.
— Белый Лебедь! Гореть ей в Обители Предков, — шипел черный гоблин, разгребая гору пепла и отыскивая уцелевший скарб.
— Белый Лебедь? Здесь? — Высокомерно поинтересовался Габриэл у старика, стоявшего на коленях у угольно-черного холмика золы.
— Да, — взревел тот. — Убила охрану, освободила пленных и подожгла подвалы. Мы преследовали ее до Кривых Оврагов, но у Пиков Эйи она от нас ускользнула.
Габриэл, дернув бровью, усмехнулся. Молодой шерл с детства недолюбливал черных гоблинов больше прочих народов Триона, а уж после расправы над Дредом, так и вовсе проникся лютой ненавистью к этому грязному ничтожному отребью, зовущему себя народом. Весть о том, как горстку тупоголовых грорвов, притворявшихся благородной расой, лихо уделала воительница в другое время позабавила бы его, но сейчас темному эльфу стало не до смеха.