— К черту успокаивающий настой! И прогулку тоже! — Радостно выкрикнул темный эльф и рывком бросился к дальнему стеллажу.
Бурча под нос, он склонился над стопками книг и по комнате поплыли серебристые облачка пыли. Фавн чихнул, бронзовая статуэтка недовольно зазвенела. Стало тихо.
Кровавая луна, пройдя половину неба, висела над окном со свинцовым стеклом — пол пятнали косые багровые полосы. С улицы слышались каркающие хрипы цапель. Звенела озерная гладь. Кроны каштанов тревожно шелестели. На столе потрескивала мерцавшая темным золотом свеча. В углу шебуршался огромный мохнатый паук, ткал тончайшую паутину.
— Нашел, — голос Толкователя напугал Хогета.
Темный эльф вернулся в круг света с книгой в посеребренном переплете — по узорному украшению заскользили сполохи белых огоньков. На обложке сверкнула надпись «Предсказания Оруа Великого».
— Пророчество сбывается. — Книга легла на стол, сдвинув в темноту раскрытую астрономическую. Звездочет распахнул твердую обложку — листы зашуршали под его высушенными руками. Потянуло густым запахом кожи и древней пыли. — Наследник Верховных королей определился. Оруа писал: он выйдет из рода Дракона и Змеи и займет трон в ночь Кровавой луны. Именно ему суждено пройти Полуночным Путем и открыть Врата Ночной Страны.
— Ничего не понимаю, — решительно прозвенела статуэтка и пахнула сладким ароматом сирени, — ну, и вонь от этой твоей предсказательной книги, хозяин.
— Господин? — Позвал Хогет, обтирая текущий по вискам пот.
— Что тут непонятно, глупый дух? — Разозлился Звездочет. — Тут ясно сказано: «Тринадцатый король из рода Дракона и Змеи займет трон, пролив кровь. Он возденет кровавую корону, а после этого зальет кровью равнину Трион. Он — утраченный наследник первых королей. Только ему суждено снять проклятие Первого эльфийского короля и воскресить Второго». Все верно. Тринадцатый король, проливший кровь. То чего я ждал всю свою жизнь, коротая время в наблюдениях за ходом планет, наступило. Не зря грядет Год Созвездия Льва. Я знал, прежнему миру приходит конец.
— Вы уверены, господин? — Фавн был в растерянности.
— Да, Хогет. Мне пора в путь.
— Куда вы?
— В столицу Эр-Морвэна. Я так долго там не был. Пришло время вернуться и подготовить Тринадцатого короля.
— К чему? К Полуночному Пути? Хозяин, ты рехнулся? Никому из смертных, да и из Перворожденных не по силам пройти Полуночным Путем! Это верная смерть! — Злилась бронзовая статуэтка.
— Молчи, неблагодарный, — бросил старый эльф и обратился к фавну. — Мне понадобиться твоя помощь.
— Моя? — Искренне удивился тот. За последние два года, что он прожил в Орх'Дуруд, единственным его поручением был сбор Огненного корня в ночи полнолуния, а тут вдруг помощь, да еще самому господину.
— Все, что прикажете, — возгордился он.
— Ты отправишься на Далекий Запад. К границам Ночной Страны. Там, у Изломов Эндов жди меня и… молодого короля.
— Но, господин, — бледность фавна стала заметна даже под густым мехом черной шерсти. — Мне не пройти тысячу миль на Запад в одиночку. Меня заметят, схватят и выдадут воинам Умбера Кривоносого или продадут в рабство черным гоблинам.
— Не волнуйся, — шипяще рассмеялся Звездочет и бросился в свинцовую темноту.
Он вернулся с деревянным сундучком, запертым стальным замком. Стоило крышке приоткрыться — из щели просочился слепящий свет, точно восходящее на востоке солнце. Холодные тени обсерватории в страхе отпрянули. Внутри стало светло, как летним днем.
Хогет зажмурился, а открыв глаза, увидел, как в ореоле яркого света Звездочет протягивал ему на ладони маленькое кольцо, отлитое из платины с серо-голубым алмазом.
— Возьми. Это кольцо невидимости Нумерон. Наденешь его и исчезнешь, будто никогда не существовал.
— Господин, — промямлил фавн, принимая драгоценность.
Звездочет захлопнул сундучок, и комната снова наполнилась мертвенным светом луны.
— Мне пора. С рассветом я ухожу, — старый эльф снял очки и протер платком заслезившиеся подслеповатые глаза. — Ты, Хогет, тоже ступай, соберись. Пойдешь на Запад сразу после меня. А, тебя, дух, оставлю за главного. Справишься?
— Обижаешь, хозяин, — прозвенел бронзовый человечек и наполнил обсерваторию морозной свежестью и терпким запахом хвои. Он был тронут оказанным доверием.
Когда кровавая луна, нырнув в облачную вату, подсветила ступенчатые склоны Мертвых гор, а восток запылал рассветным огнем, Толкователь Звезд облачился в походный коричневый плащ, поправил очки на вытянутом, точно конская морда лице, подвязал лентой темные с проседью волосы, взял посох и вышел из башни.