И последнее — на пост главнокомандующего армии он назначил старого герцога Гелегана, сына Хебейла из рода Черных Соколов, а шерла Габриэла, сына Бриэлона из рода Дракона и Змеи незамедлительно отправил в отставку. А все потому, что на последнем совете Габриэл высказал Его Высочеству в лицо все, что думал о его «методах» правления. Не стесняясь в выражениях он назвал происходящее в Эр-Морвэне — «фарсом» и «балаганом», и наотрез отказался исполнять позорящие честь шерла указы нового владыки. А после — гордо развернулся и, хлопнув дверью, покинул Зал Аудиенций. По Мэремэделю еще долго ходили слухи о бесстрашии юного воина. Он единственный из благородных лордов не убоялся гнева тирана-самодура и в открытую заявил решительный протест. Габриэлом восхищались, его уважали, пред ним преклонялись, на него возлагали надежды, благословляли и верили — он возглавит победоносный поход против самозваных сил Брегона и кучки его свирепых приближенных.
— А вдруг… А если… А может…, - шептались мерэмедэльцы, лелея веру в новый рассвет.
Но разгоревшаяся искра в темных, но не черных сердцах эльфов угасла, как отблеск закатных огней коротким зимним вечером над краем снегов и морозов. У Детей Сумерек отобрали надежду, заставили подчиниться незавидной участи низвергнутых, и эта горечь надолго придавила их неподъемным кроваво-черным монолитом.
* * *
Советники дожидались Его Высочество третий час подряд. В серебристом свете Зала Аудиенций парадные наряды мудрецов переливались серыми и белыми огнями. По черным с проседями волосам, перевитым ажурными лентами, скользили сапфировые тени. В глазах вспыхивали искры гнева и ярости — темных эльфов колотило от бешенства. И не удивительно — третий посланный за принцем слуга вернулся с синяком под глазом и тихо сообщил, что господин просил не присылать к нему больше слуг, иначе следующего он — убьет. А еще он просил передать, что все еще занят, и почтит уважаемых господ, когда освободится.
— Это возмутительно! — Вскричал советник Уоддэр — сморщенный старик с восковым сине-серым лицом и хищными миндалевидными глазами. Он вскочил с места, блеснув жемчугами в ушах. — Занят? Занят, вы говорите?! Ну, да! Мы все слышим, как Его Высочество занят! Стоны и крики двух его девиц…
— Трех девиц, — поправил старого герцога молодой Малиус.
— … трех девиц, — поправился Уоддэр, — слышны половине дворца! Что он там с ними, прошу прощения, делает?! Пытает что ли? Мало нам пыток в тюрьмах, так Его Высочество решил еще и в королевском дворце устроить бессовестную вакханалию? И это при живом отце! Теобальд в соседнем крыле слышит это непотребство и вряд ли одобряет похождения распоясавшегося наследника!
— Хватит, Уоддэр, — тихо, но зло прошипел новый начальник тайной службы Эммерос, сын Фэрроса.
Помимо советников на королевских Советах издревле присутствовали шерлы из числа военных. Уважаемые и высокородные господа сидели на мягких креслах, расставленных вдоль серебрящихся стен и порой присутствия воинов не замечали, ибо темнота скрадывала их мускулистые и статные фигуры.
Сегодня Зал Аудиенций ярко осветили — хрустальный свет проливался каскадами, отражаясь в полу из руды олова, и советники могли прекрасно видеть Ложе Шерлов, а так же то, что половина их бархатных кресел пустовала. Одних сослали на границы поддерживать правопорядок, другие не явились в знак протеста или утраты доверия. В числе последних, как раз, был Габриэл. Упоминать при дворе имя опального маршала Брегон запретил под страхом смерти.
— Хватит, — повторил Эммерос.
— Что?! — Вскричал Уоддэр, разливаясь жемчужной волной волос, — как вы смеете говорить со мной в таком тоне! Я герцог Уоддэр, сын Энгеля из рода Ашай-Мади вошел в ложе советников еще при отце Теобальда Дагоберте Четвертом Пепельном, пока вы, шерл Эммерос пускали слюни и ходили пешком под стол! Назначение на высокую должность вскружило вам голову и вы потеряли дар здравомыслия?
Начальник тайной службы скрипнул зубами, и отвернулся. Спорить с одним из старейших советников королевства у него не было ни сил, ни желания. Не так давно принц Брегон поручил ему взять след Белого Лебедя. Воины Эммероса поставили на уши весь Мерэмедэль, перевернули окрестности и провинции, вышли на границы, исследовав каждый дюйм Мертвых гор и Дикой Пустоши Фэр'айо, облазили на животах Мертвый Лес Стих Оргул с севера на юг, но наемницу, как ветром сдуло. Ни следов, ни знаков, ни отметин, ничего. Вот уж поистине, она — Тьма, черт ее возьми, выругался Эммерос.