— Совершенно с вами согласен, граф! — Подскочил благородный Теяр.
— Безусловно, лорд Вигго, — спокойно сказал Малиус.
— Конечно, спорить бессмысленно, — поддержали остальные.
— Ваша — правда, — холодно процедил Габриэл.
— Жаль, с нами нет Бесмера и Дминара, — хрипло вздохнул Теяр и плавно опустился на жесткий табурет.
Было не до удобств. Заговорщики в числе девяти высокородных эльфов встретились в тесном подвале заброшенной пекарни в южной части города за три часа до рассвета. Подвал, расположенный глубоко под землей так давно не открывался, что настенный факел едва не гас в затхлом и душном пространстве. Пол и стены покрывали железные листы, и отраженные языки пламени виделись ожившими тенями, подслушивающими дерзких заговорщиков. Когда-то здесь хранили халлийское сукно и тюки немерского бархата; теперь по углам навалили мусора и тряпья. Выход имелся один — по узкой каменной лестнице наверх — к глухо запертой изнутри двери; однако, в северной части стены зиял пролом, прикрытый широкой доской — на случай необходимого и неожиданного бегства.
— Вы правы, — согласился Вигго, — командоры, непременно бы нас поддержали. Но… продолжим.
Вот уже две недели они собирались в ореоле строжайшей секретности, обсуждая дерзкий план свержения тирана и убийцы. Сегодня величественные господа собрались в последний раз. Завтра после полудня одному из них предстояло пробраться в королевский дворец, проникнуть в комнату нового короля и нанести один точный сокрушительный удар.
Вигго взглянул на будущего зятя, и Габриэлу стало не по себе. Но не холод черных колючих глаз обжег его сердце, а едва заметный отблеск надежды в глубине таинственной черноты. Вот кого они избрали исполнителем, горько усмехнулся он про себя, качнув головой. А вообще-то, он не удивился. Кому, как не лучшему воину королевства взять на душу грех убийства короля и вернуть народу украденную свободу. Было бы забавно, если бы завтра в королевские подвалы полез, скажем… барон Малиус.
Габриэл скосил глаза, взглянув на красивого советника, сидевшего с напряженно-задумчивым видом под чадящим красноватым светом, и улыбнулся — хотел бы он посмотреть, как весь из себя благородный Малиус, уделявший собственной внешности больше времени, чем делам государства, и не державший в руке ничего тяжелее ложки из серебра, по пояс измазанный в нечистотах, ворвется в покои Брегона с обнаженным клинком. Воистину, если Брегон и умрет, то разве только от смеха, ну, или от ядовитой вони, но никак не от меча.
Или, может, добровольцем вызовется советник Фалерриар? Габриэл бросил взгляд на старого лорда через плечо. Алые отблески плясали на точеном профиле его безжизненного лица. Этот господин обладал грубоватой внешностью — тощее скуластое лицо обрамляли жесткие прямые волосы, спадавшие на хлипкие плечи золотящимися завитками. Впалые глаза блестели в возбуждении замыслов, но дальше этого блеска помощи от него ждать не приходилось. Тощие руки, тощие ноги, тощее тщедушное тело, прикрытое богатым нарядом. Нет, качнул головой Габриэл, этот «вояка» не то, что до королевских покоев не доберется, он не пройдет по подземелью и мили — утонет в зловонной жиже шагу на пятом-шестом. Если повезет, продержится до десятого.
Был среди союзников еще баронет Келевор, сын Кал-Арона из рода Джаси-над-Матамэ, летописец Теобальда. У него было сухое обветренное лицо, в больших черных глазах жила непреодолимая печаль; длинные, блестящие волосы были седы, как снег. Облик стареющего лорда, утратившего господина и будущее, кричал от безысходности. Летописец всю свою жизнь держал в руках перо и пергамент и для свершения справедливости не годился.
Другие тоже на роль вершителей судеб не тянули. Правда, среди заговорщиков, имелся еще один благородный шерл из числа военных. Теяр из рода Серебряных Звезд, высокий, красивый, бесстрашный; однако и он имел существенный недостаток, а именно порывистый, нетерпимый нрав, такой же необузданный и буйный, как норов духов гор, плывущих по течению ветра навстречу опасностям и соблазнам. Бывший главнокомандующий не сомневался — окажись Теяр во дворце, ему просто не хватит терпения пробраться в покои короля: он обязательно ввяжется в драку с охранниками, гвардейцами, придворными, пажами, оруженосцами, слугами, чем безнадежно запорет все дело. Вот потому — ему была уготована роль яркой наживки.