Габриэл сел, подергал локтями — запястья совсем занемели — и усмехнулся. Ну, ну, очередная публичная казнь, а чего еще ждать от Его Величества, не заложения же фундамента под Дом Мудрости или уравнения жителей низших кварталов в правах с великими и благородными родами.
— Теобальд тобой бы гордился, — язвительно усмехнулся он, снова сплюнув кровь, натекшую в рот.
Брегон молниеносно сменил линию движения и в мгновенье ока обхватил голову связанного воина.
— Как ты смеешь упоминать о моем отце? — Прошипел он. — Ты! Тот, кто готовил заговор против его единственного сына. А знаешь, я даже этому рад. Ты открыл мне глаза на несовершенство работы тайной службы и необходимость ужесточения режима. Сколько еще заговорщиков и предателей обитает в таких же злачных подвалах и закоулках нижних кварталов невозможно вообразить! Я прав, лорд Гелеган?
Герцог вступил в полосу света, ослепив еще более роскошным облечением, нежели королевский наряд, и чинно склонился, рассыпая на плечах седые волосы с вплетенными в них бриллиантовыми нитями:
— Совершенно верно, Ваше Величество.
Оказалось, гнусный интриган все это время был здесь, наблюдал за битвой, но держался в тени и не высовывался, по крайней мере, до пленения Габриэла, потому как не без оснований полагал, заметь его молодой шерл — не сносить ему седой головы.
Брегон схватил бывшего маршала за волосы, рывком поднял голову и заглянул в мутнеющие глаза — Габриэл терял много крови и мир для него начинал расплываться.
— Знаешь, что тебя сгубило, друг мой? Милосердие…
Затухавшее сознание пленника едва уловило насмешку короля.
Глава 7. Горнило испытаний
Даже если пламя погасить, фитиль останется
(Буддийская мудрость)
В тренировочном зале было светло и прохладно. Голубоватое пламя клубилось в хрустальных фонарях и матовые стены переливались оттенками ранней луны. На окнах колыхались шелковые занавеси, в углах поблескивали стеклянные столики с серебряными кувшинами и высокими хрупкими бокалами. Из соседней залы доносились перестук деревянных мечей и грозный окрик учителя.
— Сколько тебе повторять! Этот элемент имеет следующий порядок: прямой удар в грудь, перелет, косой удар с проносом с задней ноги! А ты, недоросль остроухий, что делаешь! Пятый раз не можешь выполнить элемент! Еще раз! И не дай Иссиль тебе опять ошибиться! Я не посмотрю, что ты сын графа, всыплю десять ударов палкой! Начал!
Пятерка юных темных эльфов, облаченных в черную ученическую форму с эмблемой королевского герба на спине, сидя на низеньких стульчиках вдоль стены, поежилась. Как хорошо, что жестокий и крикливый шерл Хаттэр достался другой семерке учеников. Их учитель — шерл Бениамин терпелив и понятлив (насколько это возможно для темной сути воина подземелий).
Вон он, кстати. Бьется на аллеурском ковре, сотканном белыми и черными квадратами по типу шахматной доски с шестым учеником. И пусть ученик допускает ошибки, Бениамин не орет, как полоумный, а спокойно исправляет промахи, жестом и словом указывая на недостатки ребенка.
— О, горе мне! — Снова прилетел дикий ор из соседнего зала.
Да, шерл Хаттэр сегодня явно не в духе.
— Что ты творишь, дуралей! — Ревел Хаттэр. — Сколько тебе повторять, что удар ногой последний? Последний! Нет, я так больше не могу…
Мальчишки переглянулись. Не приведи Иссиль, такого наставника, не приведи.
Тем временем Бениамин и шестой ученик схлестнулись не на шутку. Деревянные мечи отстукивали чечетку, по стенам плясали бешеные тени, над ковром серым облаком плавала пыль. Мальчишка в мешковатой униформе ускорялся, выбрасывал руку, вертел оружием, маневрировал, но до отточенных профессиональных выпадов учителя не мог дотянуться, как орк до луны.
Последняя атака оказалась для него губительной. Вложив в замах слишком много сил, он бросился вперед. Клинок, описав дугу, полетел учителю в голову, но тот блокировал удар и, опрокинув ученика на спину, ткнул жало оружия в его лицо. Упавший скрипнул зубами. Выбитый деревянный меч отлетел к противоположному углу и застрял меж узорных ножек стола, а без него бросаться в новую атаку бессмысленно.
Учитель покачал острием деревянного меча перед лицом поверженного, секунду подумал и, закинув оружие на плечо, одновременно протянул ему руку.
— Не плохо, Габриэл, не плохо. Бэл-эли дается тебе легко, — сухо сказал он. — И все же не настолько легко, как другим, — он кивнул в сторону пятерки у стены. — Соберись — ты слишком напряжен. Расслабь мышцы — ты слишком доверяешь глазам. Свет только мешает. Мы темный народ. Прислушайся к своим чувствам, прислушайся к чутью. Оно укажет к победе кротчайший путь. Ты не всегда сможешь положиться на зрение и слух. Однажды насупит момент, когда тебе придется биться в полной темноте или полной тишине. Ты должен научиться слушать и слышать самого себя. Помни, самый страшный враг воина не легионы противника и не смерть от клинка на бранном поле, самый страшный враг воина — его страх и неверие в себя.