— Конвой, стоять! — Ведущий страж остановился и крутанулся на каблуках.
Шеренгу пленных вывели на круглую, пугающую поляну: сухая, режущая до крови, трава жалобно хрустнула под сапогами, из узких ямок вырвались серебристые облачка жужжащих мошек.
— Ты, вперед, — конвоир в парадном доспехе потянул Габриэла за веревку, выталкивая к пруду с затхлой, темной водой.
Размахнувшись, он ударил его в живот. Парень упал на колени, закашлялся. Конвоир снова размахнулся, но окрик короля, остудил его пыл.
— Рано!
Тот пристыженно отступил, припал на колени, склоняя голову:
— Простите, Ваше Величество, погорячился.
Габриэл сплюнул, отер рот рукавом, заглянул в мутную маслянистую жижу, засыпанную желтыми листьями бузины, и язвительно поинтересовался:
— Решил меня утопить?
Изо рта эльфа вырвалось кружево блестящего пара — жестокое дыхание зимы, летевшие с алмазных пиков Драконовых гор, ощутимо пробирало до костей. Особенно пленных — в рваных полукафтаньях, потрепанных рубахах, дырявых сапогах и со связанными руками не особо-то и погреешься.
— Легкой смерти не жди, — пригрозил король, позвякивая налокотниками и наколенниками в золотистых узорах.
Эллион, братья Левеандил и Рамендил, Эстрадир и менестрель Андреа, книгочей Лоррано, сбившись в кучу у края поляны, наблюдали за необъяснимым и странным, с их точки зрения, поведением темных эльфов. В смирении ожидая своей участи, они все еще надеялись, что король сдержит слово и «вечное изгнание» чудесным образом обратится для них в «вечную свободу».
Косо поглядывая на Габриэла и темноэльфийского короля, Левеандил Око Бури покачал головой. Все же солнечному эльфу было не понять, за что Его Величество так возненавидел молодого воина. Вон он, кстати, король — застыл, как статуя из сверкающего металла. Задумался, что ли, — мальчишка потер нос о плечо и прислушался. Мрачное, бесконечно притягательное величие леса, кажется, правда заворожило владыку, и он совсем забыл про пленных.
Левеандил осмотрелся: гудящая, чужеродная, голодная темень отторгала ненасытной жаждой вывернуть наизнанку любую жизнь, но именно эта извращенная красота и привлекла сына Теобальда. Его душа давно истлела — стала чернее самой глубокой морской расселины, куда не проникали даже слабые отблески зари, и холоднее самой высокой вершины Аред Вендела, где невыносимые стужа и мороз губили все живое в первые пять секунд.
— Стих Оргул. Мертвый лес, — в восхищении выдохнул Брегон белым кружевом. — Темный и безмолвный. Сколько опасности под покровами синих теней, сколько ужаса за кулисами густых туманов. Безоружный здесь обречен.
Он развернулся к конвоирам. Звякнув железом и полыхнув нагрудником, он кивнул в сторону солнечных эльфов:
— Отпустить их.
Конвоиры растерялись. Они ожидали другого приказа.
— Оглохли! — Взорвался король. — Я сказал, они свободны!
Двое темных эльфов выхватили кинжалы и разрезали путы на руках озадаченных эбертрейльцев, не знавших — радоваться или горевать над последними часами светлой юности. Ибо король не солгал — выйти отсюда живым невозможно; под каждым кустом здесь таились кровожадные химеры, на каждом дереве гнездились зубастые василиски, поросшую острыми травами землю бороздили ламии, затянутые тиной и камышом пруды и озера населяли левиафаны.
— Пошли прочь! — Зарычал Брегон.
Пленники попятились к деревьям, росшим вокруг поляны правильным кругом, будто кто-то неведомый насадил их забавы ради. Левеандил бросил напоследок короткий взгляд на Габриэла. Темный эльф застыл у пруда в бесстрастном молчании с опущенной головой и связанными в запястьях руками. Лицо его скрывали прямые блестящие пряди, и мальчишка так и не узнал, о чем думал в последний момент, тот, кому, как ни странно, они были обязаны жизнями и свободой.
— Сюда! — Позвал Эллион и нырнул в темноту мертвого леса.
Конвоиры отвлеклись всего на секунду — посмотреть, как сверкают пятки вольноотпущенников меж высоких серо-коричневых стволов с высохшей и облупившейся корой. Взвыл леденящий ветер и обглоданные, как белые кости ветви закачались, а огни факелов, затрещали и полегли, осыпав королевскую стражу каплями жидкого пламени. Все случилось так быстро — они даже не успели отреагировать. Вроде Габриэл стоял на коленях, Брегон кричал о величии и непобедимости, они наблюдали за убегавшими под своды мрачного, как заброшенное кладбище леса, как вдруг…