— Откуда ты знаешь?
— А у тебя губы, припухшие.
Я кинулась к зеркалу, из которого на меня глянуло мое отражение уже без морока, зато с заметно выделявшимися и слишком уж алыми губами.
— А это так сильно бросается в глаза? — Решила уточнить я, заливаясь румянцем.
В ответ мне, лишь громче рассмеялись.
В дверь постучались, и вошел дворецкий, в руках которого был ларец. Когда он повернулся в мою сторону, раздалось сразу два вопля.
— А, тролль! — Это в моем исполнении.
— А, солнечный эльф! Этого не может быть! — Это уже завопил дворецкий.
Я оказалась более стойкой, а вот огромный зеленый тролль пал к моим ногам. У нас в Академии кто только не учился, но вот троллей там точно не было. Пришлось нам с Элаэль приводить мужчину в чувство. Вспомнила урок целительства, был у нас такой факультатив, жаль, посетила я его лишь однажды, и как нас учили, призвала магию к кончикам пальцев и послала импульс в тело дворецкого. Тролль дернулся и открыл глаза, ну, а то, что его кожа теперь была не просто зеленой, а золотым отливом, это же ничего, не смертельно. Только мужчине так не показалось. Он посмотрел мутным взглядом на свои руки, сжимавшие по-прежнему сундучок, и опять отключился. Хорошо, что к нам заглянул Ортон, с порога оценивший ситуацию:
— Декабрина, опять ты постаралась!
— Я только помочь хотела.
— Отойди уж, чудо солнечное. Он так тобой впечатлился, что, пока ты не исчезнешь с поля видимости, в себя не придет, как ни старайся.
— Ну, да, красота это же страшная сила, — подтвердил Нейтон, вошедший следом за дядей.
— Мужчина, наконец, пришел в себя и со словами:
— Говорила мне мама, не читай сказки на ночь, но я не слушал, — дворецкий неуверенно поднялся на ноги, но ларчик из рук так и не выпустил. Интересно, что же там?
— Леди Элаэль, — обратился тролль к девушке, — Владыка передал вам этот венец для своей невесты, вы должны будете взять ларец на церемонию, а я с вашего позволения пойду, плохо себя чувствую.
— Ступайте, Вирик, вам действительно надо отдохнуть.
— Мужчина вышел, а мы все вчетвером зашлись в припадке смеха.
Ортон и Нейтон пожелали мне счастья и вышли, сказав, что встретят меня на церемонии. Мы с Элаэль отдались на милость подоспевшим эльфийкам, которые нас упаковали в платья, обули и причесали. Время неумолимо приближалось к полудню. Повертевшись у зеркала и еще раз полюбовавшись на свое отражение, я решила, что, пожалуй, готова к церемонии, вот только не могла понять, зачем она? В первый раз Анариэль говорил, что и одетого мной колечка — достаточно. Впрочем, не буду себя накручивать, я же не против, а после всех поцелуев, даже очень за. Обряд, скорее всего, просто подтвердит мой статус невесты.
За нами зашла мама Анариэля. Увидев ее, входящую к нам в комнату, я быстренько спряталась за Элаэль, благо девушка хоть и была молоденькой, но ростом не подкачала, вся в кузена пошла, доставая ему до носа, тогда, как я еле достигала груди. Зато так хорошо было бы сейчас уткнуться лицом в эту часть тела любимого мужчины и чувствовать себя защищенной, а спрятаться, ой, как хотелось. Ну, не сложилось у меня как-то с мамой жениха. А уж после того, как она из-за меня чуть с лестницы не слетела, можно только догадываться об ее отношении ко мне.
Эльфийка на этот раз удивила, доброжелательно улыбнувшись мне, выглядывающей с опасением из-за девушки, и приглашая пройти с ней.
— Декабрина, давай не будем вспоминать наше неудачное знакомство, теперь, когда ты войдешь в нашу семью, я хочу, чтобы мы подружились.
Ну, я-то была, как бы непротив и, выйдя из-за кузины владыки, хоть и с сомнением, но кивнула. В голове вертелся вопрос, а как же зовут мою будущую свекровь, которая как буксир тащила сейчас меня к месту проведения ритуала. За нами, еле успевая, почти бегом шла Элаэль, неся ларец с диадемой.
К нам по пути присоединились Нейтон с Ортоном и эльфийские сестрички, которые тоже приходились мне «седьмой водой на киселе», вспомнилась мне старинная поговорка, отражающая мою степень родства с ними. Мы долго шли по коридору, увитому цветами, и остановились перед золотыми резными воротами, отделявшими замок от храма.
Дальше мне предстояло идти с братом, являвшимся самым близким моим старшим родственником, Арвиль не смог прилететь. Ворота распахнулись сами, как от дуновения ветерка, Ортон взял меня за руку и мы пошли к алтарю, вырезанному прямо в скале и переливающемуся самоцветами, которые в изобилии украшали его.
— Кажется, твой жених приготовил тебе сюрприз, вот только как бы он не вышел ему боком, — шепнул мне дракон, улыбаясь загадочно.
— И ты знаешь какой?
— Знаю, но тебе не скажу, все равно ничего уже не изменить, пусть Анариэль сам отвечает за свои поступки. Вон, уже и Пресветлая появилась и даже не одна, темный бог тоже соизволил присутствовать на вашем обряде.
— А мне плохо не будут от его темной магии?
— Не думаю, богиня нейтрализует его темную силу.
Так переговариваясь шёпотом, мы с братом вышагивали к алтарю, где меня ждал владыка и два таких разных божества.
Мой жених взял меня за руку, переплетя свои пальцы с моими, и мы подошли к алтарю, встав перед богами на колени и замерев. Пресветлая была на этот раз особенно хороша в венке из золотых роз и платье, меняющим свой цвет от каждого движения богини.
— Протяните ко мне свои руки, — раздался мелодичный голос. Мы протянули переплетенные руки. Вдруг от богини начало исходить золотой сияние, окутавшее нас с Анариэлем.
— Согласны ли вы стать единым целым, единственными друг для друга, и пройти по жизни вместе? — Задала Пресветлая неожиданный для меня вопрос.
Ах, вот про какой сюрприз говорил мне брат! Захотелось сбежать с этой церемонии, оказавшейся вдруг совсем не помолвкой, а самым настоящим брачным обрядом. Я взглянула с возмущением на владыку, но, утонув в глубине голубых глаз, источавших сейчас столько нежности, в унисон с ним произнесла: «Да».
Золотое сияние стало более плотным, вдруг к нему присоединилось черное свечение, исходившее от темного бога, и наши руки до плеч украсила черная с золотом татуировка.
— Можете поздравить друг друга, — улыбнулась нам парочка богов, которые сами напомнили мне молодоженов, такими счастливыми выглядели, стоя рядом друг с другом. Я вдруг заметила, что и их руки тоже покрывал узор. У Пресветлой он был черным, а у темного бога вился золотом. Так, понятно, влюбленная парочка захотела осчастливить и нас с владыкой, и им, видимо, было неважно, что меня осчастливили, не спросив о моем согласии. Интересно, а мой теперь уже законный, по меркам этого мира, супруг, знал об их коварном замысле? Посмотрела на довольного мужчину и поняла, что знал. Хорошо, а кто сказал, что это сойдет ему с рук? Он еще пожалеет, что не удосужился спросить меня заранее, а хочу ли я эту свадьбу, сейчас.
— Ты бы сбежала от меня в Академию, — ответил мне Анариэль на незаданный вопрос.
— Ну, я… — Но продолжить мне не дали, закрыв мой рот, поцелуем, после которого вопросы ушли из моей головы сами.
А дальше были поздравления, так что высказать своему мужу, что я о нем думаю, опять времени не нашлось. Мы с Анаариэлем шли вдоль стройных рядов родственников, друзей и просто подданных владыки, осыпаемые лепестками роз. Вихрь из спутанных мыслей в моей голове сменял одну за другой. Пока мы были заняты только тем, что улыбались всем вокруг, я пыталась собрать мысли в кучку, чтобы затем выстроить их хоть в какую-нибудь логическую цепочку. Итак, из положительных:
— несмотря ни на что, сейчас я чувствовала себя счастливой;
— я влюблена в своего мужчину;
— меня, кажется, тоже любят.
Отрицательные, впрочем, тоже имели место быть:
— не было, как такового, признания в любви, одно слово «любимая» — еще не повод, отбросить все сомнения;
— моего согласия на брак никто и не думал спрашивать;
— смогу ли я продолжить обучение, для меня было очень важно это знать. Учиться мне нравилось, да и управлять магией у меня не всегда получалось, а это чревато, причем, больше для окружающих.
— Любимая, ты как-то подозрительно задумчива. У меня такое чувство, что очередная мелкая пакость с твоей стороны, не за горами, — лицо моего супруга выражало озабоченность.