Эльф снова приложил руку к груди и слегка склонил голову. Закир повторил вслед за ним. Стефан так же поприветствовал старейшин.
Когда охотники подняли глаза, они увидели, что старейшины улыбаются, но не насмешливо, а по-доброму, как дедушки улыбаются своим внукам. На душе у охотников стало очень тепло и надежда вспыхнула с новой силой.
Над поляной раздался голос: «Приветствую вас, путешественники!»
Говорил старец, который сидел дальше всех, обособленно, на высоком пне, как на троне. Но если бы он не заговорил, то не было бы заметно, что он чем-то выделялся среди других. Никто не относился к нему с подобострастием, и не заглядывал заискивающе ему в глаза. Его голос был тихий и спокойный, но был слышен так четко и ясно, будто говорящий находился совсем рядом. Его речь была понятной, и охотники стали его слушать.
«Мы знаем, зачем вы пришли, и мы поможем вам, но не так, как вы ожидаете. Мы отдадим вам письмо для вашего правителя, как вы там его называете? Такие непонятные имена — просто набор звуков.
Сейчас отдохните, покушайте, а завтра вы вернетесь в свой мир».
«Письмо?» — Закир чуть было не заплакал…
«Они решили заняться перепиской, а мы будем почтальонами?» — подумал Стефан…
Тьма опустилась на души охотников, надежда пропала.
«Мы не можем вмешиваться в дела вашего мира, и можем посещать его лишь тайно. Но я вас уверяю, отдайте письмо вашему графу, и он отпустит членов вашей семьи, и также перестанет обижать невинных».
«Но он не согласится!» — вскрикнул было Закир. В его ушах снова зазвучал демонический смех этого зверя в человеческом обличье, и отчаяние снова навалилось тяжелым камнем.
«Послушай внимательно, — снова проговорил спокойно старец, — просто верь, если ты передашь ему письмо лично в руки, то даже если ваш правитель захочет вам навредить, то просто не сможет.
А жителям вашего города так и передай на словах, что пока они встают на колени перед правителями, они не властны над своей судьбой. Пока они заставляют своих детей вставать на колени перед кем бы то ни было, их дети никогда не обретут свободу и счастье. А теперь идите, вам уже приготовлен ужин и ночлег. Письмо вам передадут утром».
Ведущий снова приложил руку к сердцу и слегка склонил голову, охотники машинально повторили за ним, и эльф повел мужчин обратно.
Ни Закир, ни Стефан не заметили, как кружащиеся вокруг большого костра искорки вдруг приостановили на мгновение свой танец, и две большие искры полетели вслед за охотниками, тихо опустились на их головы и затерялись в волосах. А сидящие вокруг костра старцы стали медленно растворяться в ночной темноте… Кто-то утек быстрым ручьем, кто-то слился с ближайшим деревом, кто-то просто подпрыгнул, исчезая в воздухе и легким ветерком пронесся по поляне вороша листьями деревьев, а кто-то заплясал еще одним веселым язычком в пламени костра. На поляне стало тихо, и слышался только треск сухих веток в костре…
Возвращение
Ведущий привел мужчин в гостевой домик.
Домик был похож на такие же милые жилища эльфов, которые наши путешественники видели, пока добирались сюда: плетеные стены и дверь, резная крыша из веток с листьями. Небольшое круглое окошко было открытым и впускало свет в помещение. Внутри стоял такой же свежий аромат леса, как и везде. В просторной комнате вдоль стен по сторонам от входа размещались две изящные кровати, напротив двери, прямо под открытым окном стояли небольшой столик и три стульчика. Вся мебель выглядела какой-то тонкой и воздушной, как паутинка, и, казалось, чуть только тронь, она рассыплется.
«Усаживайтесь, дорогие гости!» — произнес Ведущий и показал на стулья. Мужчины неловко замялись.
Закир, всю дорогу молчавший и погруженный в свои мысли, внезапно очнулся и понял, что уже пришли. Стефан, напротив, всю дорогу разглядывал пейзажи и теперь изумленно уточнил, указывая на стулья: «А мы их не сломаем?»
Эльф тихо засмеялся: «Наши мастера делают качественные вещи, которые служат столь же долго, сколько растет дерево».
Стефан задумался, на всякий случай еще раз посмотрел на высоченные с толстыми в несколько обхватов стволами деревья в окне и осторожно присел. Стул не упал, не сломался и не рассыпался. Слегка спружинив, ветки приняли прежнее положение. Старик уселся более основательно, чтобы почувствовать прочность сидения и тоненьких ножек, закрученных в спирали.