- Слово чести! Я за все заплачу, - пообещал Данила. - Мы можем идти?
Капитан зло посмотрела на юношу:
- Вероятно, ты думаешь, что тебе все сойдет с рук, поскольку ты сын лорда Танна и прочее? Однако мне эта ситуация представляется совсем в другом свете. Во-первых, здесь лежат тела пяти убитых мужчин, которые нужно увезти отсюда и опознать. Во-вторых, нужно привести в порядок городской сад, пока люди спят. Кроме того, я должна доложить о неправильном использовании заклинания.
- Это действительно необходимо? Боюсь, когда об этой неудаче станет известно, моя репутация мага сильно пострадает, - уныло вздохнул Данила.
- Тем лучше. Гильдия Магов будет не слишком тобой довольна, - заявила О'Кэлли, ткнув пальцем в молодого человека. - Они давят на городскую стражу, требуя, чтобы мы пресекали безответственное применение магии. Пора тебе отчитаться перед ними за свои поступки. Когда эти ребята с тобой разберутся, ты даже зад не сможешь почесать своим магическим посохом.
- У меня нет посоха. Можем мы теперь идти? - поинтересовался Данила.
Сиобан О'Кэлли неприятно улыбнулась.
- Конечно, можете,- Она обернулась к своим подчиненным.- Вы! Айнсар и Таллис! Возьмите этих троих и посадите под замок. Остальные пусть займутся уборкой.
- Я не это имел в виду, - запротестовал юноша.
- Ничего не поделаешь. Обсудишь это с судьей, после того как он позавтракает. Я уверена, он с интересом выслушает все, что наша молчаливая эльфийка знает об убийце Арфистов.
Стражники знаком велели трем арестованным следовать за ними. Эрилин наклонилась, чтобы подобрать свой меч. Она не могла оторвать глаз от переливчатого бело-голубого камня в рукояти. Выпрямившись, девушка собралась было идти, как вдруг заметила другой камень, почерневший и все еще дымящийся. Эрилин подобрала его и перевернула, не замечая боли в обожженных пальцах. Ее плечи поникли, и она грустно спрятала самоцвет в карман.
- Заберите у них оружие, - приказала капитан О'Кэлли. Стражник по имени Айнсар потянулся к мечу Эрилин, однако, едва притронувшись к Лунному Клинку, он с проклятием отдернул руку.
- Имейте в виду, никто, кроме Эрилин, не может прикасаться к ее мечу, - буднично пояснил Данила.
Лицо О'Кэлли выражало крайнюю степень недовольства.
- Хорошо, оставьте ей меч, но все прочее оружие заберите. И уведите их, наконец, отсюда.
Коротким взмахом руки Сиобан отослала прочь арестантов и приставленный к ним конвой, а сама занялась мертвыми телами, уродовавшими пейзаж. Солнце уже всходило, поэтому надо было спешить, чтобы очистить улицу до начала трудового дня. Ее начальник с неодобрением относился ко всему, что препятствовало торговле. «О, Бешаба, - тихо выругалась ОКэлли (при каждой встрече с Данилой ей приходила на ум богиня неудачи). - Ну почему все неприятности случаются непременно в мое дежурство?»
Эрилин Лунный Клинок сидела одна в маленькой темной камере, сжимая в руке почерневший топаз. Снова и снова она проводила пальцем по знаку, выгравированному на нижней стороне камня, словно не веря, что это действительно печать Кимила Нимесина. Она подозревала своего наставника с того времени, как получила возможность сопоставить списки убитых Арфистов и джентаримцев. Счет был равным, словно перед ней лежала приходно-расходная ведомость торговца. Слова эльфийской тени развеяли последние сомнения девушки.
Равновесие. Кимил постоянно твердил об этом, утверждая, что добро и зло, дикость и цивилизация, и даже мужское и женское начало - это лишь относительные понятия. «Идеальное Состояние, - заявлял он,- достигается путем сохранения баланса». Даже осуществляя свой ужасный, непостижимый план, эльф старался поддерживать равновесие.
Эрилин преследовал другой вопрос: зачем Кимилу потребовалось убивать Арфистов? Какую несправедливость, какое несоответствие эльф стремился исправить, принося в жертву невинные жизни? А Бран Скорлсун? Какую роль играет он в запутанной истории об убийце Арфистов? Как ни билась Эрилин над этой загадкой, она не могла найти ответ. Усталая и расстроенная, девушка заснула.
Пять эльфийских жрецов пытались исцелить одного из самых уважаемых граждан Глубоководья, получившего страшные ожоги. Они взывали с просьбой даровать им силу к Кореллону Ларетиану, Владыке всех эльфов.
Голос девушки-кольцепевца сплетал воедино их монотонные молитвы. Филаурия Ни'Тессин была наделена редким даром, который обычно использовался во время ночного экстатического танца, чтобы помочь эльфам объединиться друг с другом и со звездами. Но сейчас Филаурия объединяла усилия жрецов, свивая прочную незримую нить, которая должна была служить проводником силы.
Бледная как смерть, эльфинка пела и пела, не отрывая взгляда от квэссира, которому поклялась служить. Все ее силы, вся мощь эльфийской магии, доступная ей, были направлены на то, чтобы влить жизненную энергию в Кимила Нимесина.
Солнце поднялось уже высоко, незаметно наступил день, но жрецы продолжали молиться, а девушка терпеливо плела свою магическую нить. И когда их охватило отчаяние, почерневшая корка начала отваливаться, а под ней появилась золотисто-розовая кожа, как у здорового младенца из народа светлых эльфов.
Кимил Нимесин все еще чувствовал себя слабым, но, несомненно, начал поправляться. Он погрузился в исцеляющий сон. Молитвы и песнопения стихли, и все присутствующие вздохнули с облегчением. Филаурия рухнула в изнеможении.
- Невероятно, - прошептал самый младший из жрецов, переводя взгляд с Кимила Нимесина на Филаурию. Хотя могущество жреца было велико и вера его сильна, он считал, что спасти эльфийского лорда невозможно. Подвиг Филаурии заслуживал того. Чтобы войти в песни и легенды. Повесть о деяниях девушки-кольцепевца облетит все эльфийские народы.
Другой жрец постарше смотрел на Филаурию с сочувствием. Ее преданность Кимилу Нимесину была хорошо известна.
- Мы приглядим за ним, пока он спит. Ты должна отдохнуть, - Ласково проговорил эльфийский священнослужитель.
Филаурия поднялась на ноги и кивнула. Как во сне, она вышла из покоев Кимила и миновала следующее помещение. Именно там раньше хранилась волшебная сфера.
Оглядев разрушенный кабинет, Филаурия подумала, что Кимил чудом выжил после взрыва. Стены комнаты почернели, окна были выбиты вместе с рамами. У самого выхода йод ногами у эльфийки захрустели мелкие кусочки обугленного янтаря.
«Магический шар»,- догадалась Филаурия. Когда Кимил выздоровеет, возможно, ему удастся восстановить шар посредством магии. Этриель опустилась на колени и трясущимися пальцами начала собирать разлетевшиеся осколки.
Звон ключей вырвал Эрилин из дремотного состояния задолго до того, как сама она была готова проснуться. Когда дверь камеры открылась, девушка села и отбросила с лица растрепавшиеся кудри.
- Сколько времени? - спросила она.
- Полдень давно миновал. Ты свободна,- объявил тюремщик. Охотничий лук, стрелы, кинжал и нож со стуком упали на каменный пол, Эрилин позволили оставить себе меч, но все остальное оружие забрали. Девушка собрала свои вещи.
- Вы трое, должно быть, важные птицы,- заметил стражник, - Сам Черный Посох замолвил за вас словечко и даже прислал вам лошадей. Они стоят у входной двери. Вы должны немедленно отправляться в башню мага.
Эрилин пробормотала что-то неопределенное и вышла на залитую солнцем улицу. Данила и Бран Скорлсун ждали ее снаружи. Молодой человек привел себя в порядок и переоделся во все зеленое. Он просматривал содержимое своего волшебного мешка.
- Кажется, все на месте, - удовлетворенно заявил он и поднял взгляд на Эрилин. - Ну вот, все в сборе. Да благословят боги дядю Хелбена за добрые дела, а?
- Передай ему привет от меня. - Девушка вскочила на гнедую кобылу и ударила ее пятками в бок. Кобыла пустилась рысью на восток.
Мужчины озадаченно переглянулись.
- Ты куда? - окликнул всадницу Данила.