Никогда прежде не видевший таких животных, Другар не имел ни малейшего понятия о возможностях каргана и не имел намерения лететь. Когда его карган первый раз прыгнул с ветви и грациозно спланировал, гном упал камнем с его спины.
Каким-то чудом — башмаки гнома запутались в стремени — карган и гном достигли следующего дерева почти вместе. Но пришлось потратить драгоценное время на то, чтобы опять усадить Другара в седло, и еще больше времени ушло на то, чтобы убедить каргана нести на спине гнома.
— Надо вернуться на основной путь, там мы сможем двигаться быстрее, — сказал Пайтан.
Они добрались до основного пути только для того, чтобы обнаружить, что он забит массой народу — это были беженцы, спасающиеся в направлении югринта. Пайтан натянул поводья. Роланд, осушивший фляжку, начал смеяться.
— Проклятые идиоты!
Людской поток тек по дороге, которая превратилась в реку страха. Люди сгибались под тяжестью узлов, несли детей, слишком маленьких, чтобы они могли идти сами, а тех, кто был для этого слишком стар, везли на тележках. Их путь был словно усыпан обломками крушения, выброшенными на берег, — добро, ставшее бременем, ценности, которые утратили свою ценность, когда в опасности оказалась жизнь, сломанные тележки…
Там и тут у края дороги лежали люди — те, что слишком устали, чтобы идти дальше.
Некоторые тянули руки, прося тех, у кого были тележки, взять их. Другие, зная, каков будет ответ, сидели, глядя по сторонам тупым, бессмысленным взглядом, ожидая, когда к ним вернутся силы.
— Назад в лес, — сказала Рега, ехавшая рядом Пайтаном. — Это единственный путь.
Мы знаем тропы. На этот раз действительно знаем, — дока вила она, слегка покраснев.
— Тропа контрабандистов, — невнятно выговорил Роланд, покачиваясь в седле. — Да, мы ее знаем.
Пайтан не мог двинуться с места. Он сидел и смотрел.
— Все эти люди направляются к Эквилану. Что нам делать?
— Пайтан!
— Да, иду.
Они сошли с широкой тропы, идущей по мшанику, и свернули в джунгли, на едва заметную тропу. Тропа контрабандистов была узкой, извилистой и более труднопроходимой, но народу на ней было куда меньше. Пайтан подгонял всех ехать быстрее, изматывая животных и людей, цикл за циклом, пока они не падали от усталости. Тогда они валились и засыпали, зачастую не находя сил даже на то, чтобы поесть. Эльф позволял им отдыхать всего по несколько часов, прежде чем поднять их и снова отправиться в путь. Они встречали других людей — тех, кто, как и они сами, находился за гранью общества и знал эти темные и тайные пути. Они тоже бежали в югринту. Один из них, человек, прибрел в их лагерь на третий цикл путешествия.
— Воды, — простонал он и упал в обморок.
Пайтан принес воды, Рега подняла человеку голову и поднесла к его губам сосуд. Он был средних лет, с серым от утомления лицом.
— Уже лучше. Спасибо.
Щеки его слегка порозовели. Он смог самостоятельно сесть и опустил голову, тяжело дыша.
— Отдохни, — сказала Рега. — Поешь с нами.
— Отдохни! — Человек поднял голову, удивленно глядя на них. Потом он, дрожа, окинул взглядом джунгли и вскочил на ноги. — Никакого отдыха! Они идут по пятам! Они уже близко!
Страх был ощутим физически. Пайтан, которому передалась его тревога, подпрыгнул.
— Они преследуют тебя?
Человек уже бежал прочь от лагеря, едва не падая. Пайтан бросился за ним и схватил за руку.
— Насколько они далеко? Человек потряс головой:
— Цикл пути. Не более.
— Всего цикл! — воскликнула Рега.
— Он сумасшедший, — пробормотал Роланд. — Не верьте ему.
— Гриффит разрушен! Тернция горит! Лорд Реджинальд мертв! Я это знаю. — Человек провел дрожащей рукой по спутанным волосам. — Я был одним из его рыцарей.
Посмотрев на человека пристальней, они увидели, что на нем была одежда, которую надевают под доспех из панциря тироса. Неудивительно, что они не узнали его раньше.
Одежда была разорвана, заляпана кровью и висела на нем лохмотьями.
— Я бросил его, — сказал он, бесцельно трогая лохмотья на груди. — Доспех. Он слишком тяжелый, и проку от него никакого. Они умирали в доспехах. Эти демоны хватали их и давили.., руками. Доспехи ломались, кровь.., выступала между пластин. Кости проламывали броню.., и скрежет…
— Благая Тиллия! — Роланд побледнел и содрогнулся.
— Заткни его! — зашипела Рега Пайтану.
Никто не обращал внимания на Другара, который сидел в сторонке, как всегда, странно улыбаясь себе в бороду.
— Ты знаешь, как я спасся? — Человек ухватил Пайтана за тунику. Эльф, взглянув вниз, увидел, что его руки покрыты какими-то красновато-бурыми пятнами. — Другие бежали. Я был.., слишком испуган! Стоял столбом! Не мог двинуться. А гиганты шли прямо ко мне!
Это не смешно! Стоял столбом!
Он отрывисто засмеялся. Смех перешел в кашель. Он оттолкнул от себя Пайтана.
— Но теперь я могу бежать. Я бежал.., три цикла. Не останавливался. Не могу остановиться. — Он сделал шаг, остановился, обернулся, посмотрел на них покрасневшими безумными глазами и гневно сказал:
— Они должны были вернуться! Вы видели их?
— Кто?
— Вернуться и помочь нам! Трусы. Банда проклятых бесполезных трусов. Как я! — Рыцарь рассмеялся снова. Тряся головой, он кинулся в джунгли и скрылся.
— О какой чертовщине он толковал? — спросил Роланд.
— Не знаю. — Рега начала укладывать их снаряжение, запихивая припасы в сумки. — И меня это ничуть не волнует. Сумасшедший или нет, в одном он прав. Мы должны двигаться.
И тут низкий глубокий голос пропел куплет из «Песни о Тиллии» об Ушедших Лордах.
Все озадаченно переглянулись.
— Вот видишь, — сказал Другар, — я выучил ее.
— Ты прав, — сказал Роланд. Он сидел, свесив руки, даже не делая попыток собрать свою сумку. — Вот что имел в виду этот рыцарь. Они не вернулись. Почему? Почему они не вернулись? Все, ради чего они трудились, разрушено! Наш мир! Его нет! Почему? Где смысл?
Рега сжала губы, навьючивая мешки на каргана.
— Это только легенда. На самом деле никто ей не верил.
— Да, — пробормотал Роланд. — Никто не верил и в титанов.
У Реги затряслись руки. Она опустила голову, уткнулась в бок каргана и, чтобы не закричать, сжала кожаный ремень упряжи так, что он впился ей в руку.
Пайтан коснулся руки Реги, сжал ее.
— Не надо! — яростно сказала она, отталкивая его локтем. Она подняла голову, тряхнула волосами и затянула ремень. — Уйди. Оставь меня одну.
И незаметно вытерла слезы, удостоверившись, что эльф не смотрит на нее.
Они снова пустились в путь, гонимые страхом, спустя всего несколько миль они наткнулись на рыцаря, лежавшего поперек дороги лицом вниз.
Пайтан соскользнул с каргана и склонился над человеком, приложив руку к его шее.
— Мертв.
Еще два цикла они гнали уставших до предела карганов. Теперь, останавливаясь, они не распаковывали вещи, а просто падали наземь и засыпали, намотав поводья на руку. Их шатало от голода и жажды. Их скудные припасы кончились, а задерживаться для охоты они не решались. Они говорили очень мало, чтобы не тратить сил. Заставить их подняться мог только какой-нибудь странный звук, донесшийся сзади.
Упавшая ветка заставляла их вздрагивать и испуганно оборачиваться в седлах, вглядываясь в лесные тени. Часто люди и эльф засыпали на ходу, покачиваясь в седлах, пока не начинали клониться набок, и только тогда приходили в себя. Гном, ехавший последним, смотрел на них с улыбкой.
Пайтан удивлялся гному — тот его все больше беспокоил. Казалось, Другар никогда не уставал, он часто вызывался нести стражу, когда остальные спали.
Пайтан просыпался от кошмаров, в которых ему чудился Другар, с кинжалом в руке подбирающийся к нему, пока он спит. Проснувшись, эльф всегда обнаруживал, что Другар терпеливо сидит под деревом, сложив руки под бородой. Пайтан мог бы, конечно, посмеяться над своими страхами — ведь гном спас им жизнь. Но оглядываясь на Другара, ехавшего сзади, или посматривая на него во время редких кратких остановок, эльф видел блеск в его зорких черных глазах, которые, казалось, постоянно чего-то ждали, и смех замирал на губах Пайтана.