Женщина его узнала. Оглядела с ног до головы, улыбнулась. Даже Тэлане был неприятен этот взгляд, она поняла, почему Кинарис без восторга ждал этой встречи. Было в женщине что-то такое… будто она смотрела не на эльфа, а на дорогого жеребца.
Многие богатые имперцы воспринимали эльфов как дорогих игрушек. Делали их своими слугами ради забавы. Или любовниками, экзотическим деликатесом, с которым можно выйти в свет, чтобы похвастаться, или проехать в зачарованном паланкине по улочкам Валагара.
Тэлана отвернулась и решила, что, если крутиться вокруг стола, никто не обратит на нее внимание. Она попробовала фрукты, нарезанные лепешки и чуть-чуть вина.
Она слышала обрывки разговоров: сплетни об общих знакомых, обсуждения погоды и вежливую светскую беседу. Шепотом говорили и о другом: поставки ткани и зачарованных украшений из Эльранда сильно уменьшились, хотя все ожидали обратного. Неужели это из-за того, что так много эльфов бежали из разоренной страны? Или… шепотом передавали, будто эльфийские вещи создавались с помощью магии. А она-то исчезла, покинула земли после того, как с трона убрали королевскую семью.
Кинарис и та женщина исчезли из зала, и Тэлана начала волноваться. Она могла бы уже сейчас вернуться домой, эльф так и сказал, чтобы не ждала его. Это было разумно: если что-то пойдет не так, Тэлана не сомневалась, эльф не выдаст ее, не скажет, как попал внутрь. Но если она будет там, кто-то может и вспомнить, что они пришли вместе.
Если меня не будет долго, уходи.
Тэлана проклинала всё на свете, но всё-таки решила сделать с точностью до наоборот: она просто не могла бросить Кинариса сейчас! Поэтому незаметно стала двигаться по залу к дальней его части, где были двери в другие помещения и лестница. Ловко уклонилась от предложения потанцевать.
Двери были заперты, в комнате уединились двое, судя по стонам, их не стоило беспокоить, и Тэлана, покраснев, торопливо двинулась дальше. Краем глаза заметила, что вечер набирал обороты и всё меньше походил на чопорный вечер, приближаясь к разудалому веселью.
Кинарис и та женщина нашлись на балконе второго этажа. Дверь была распахнута, так что Тэлана могла их видеть, а они не различали ее в полумраке коридора.
Эльф стоял прижатым к стене, а женщина негромко смеялась:
— Нелепо было сбегать, малыш, я ведь давала тебе всё, что пожелаешь. Неужели в твоих Приютах лучше? Рада, что ты одумался.
Ее пальцы схватили Кинариса за подбородок, чуть отвернули его голову в сторону. Женщина наклонилась, целуя эльфа в шею.
Поразило Тэлану вовсе не это. И даже не тот факт, что сейчас она воочию видела, что знатные дамы действительно готовы многое предложить за эльфийские тела. Поразил Тэлану равнодушный взгляд Кинариса: он просто смотрел в сторону, не пытался сопротивляться и уж тем более отвечать. Он терпел то, что делала женщина.
Хотел дать ей то, что хочет она, а потом узнать то, что нужно ему.
Ладони женщины скользнули к пуговицам простого камзола, она начала расстегивать его. Руки Кинариса безвольно висели вдоль тела, и женщина недовольно сказала:
— Малыш, ты совсем не помогаешь. Я могу решить, что тебе не нравится! Давай-ка. Сначала дела, потом разговоры.
Кинарис поднял руки и начал расстегивать пуговицы. Бездумно, всё еще уставившись в одну точку. Ему не нравится, поняла Тэлана! Он просто старается отстраниться от происходящего, сделать то, что нужно, чтобы помочь брату.
Тэлана вспомнила, как в первый день знакомства Кинарис говорил, что у эльфов остались только их тела — и это малое хотят забрать люди. Теперь она понимала, что он имел в виду.
— Вы, эльфы, созданы, чтобы стоять на коленях. Но ведь в этом положении так здорово доставлять удовольствие, правда? В прошлый раз ты сбежал, загладь свою вину теперь.
Тэлана хотела уйти, но застыла. Нет, ну не будет же Кинарис этого делать? Пока она думала, эльф прикрыл глаза, будто бы сглотнул, хотя Тэлане могло показаться. Начал опускаться на колени.
Со стороны улицы сверкали огни, бросая причудливые тени на двоих на балконе. Но даже в этих бликах Тэлана увидела, что выражение лица Кинариса походит на то, какое было у него после казни семьи.
— Хватит! — быстрее, чем Тэлана сообразила, что делает, она шагнула вперед. — Это мой секретарь. Нам пора.
Кинарис распахнул глаза, с удивлением глядя на Тэлану. Женщина зашипела раздраженно:
— Что, боишься попорчу твою игрушку? Тебя не звали, девка!
— Не смей ее оскорблять, — ровно сказал Кинарис. — Или я убью тебя.
Женщина пробормотала еще что-то нелицеприятное, но уже обоим. Правда, в этот момент предпочла сделать несколько шагов от эльфа. А после и вовсе уйти, гордо задрав голову. Об эльфийской магии ходили легенды, будто она могла сдирать кожу, оставляя человека живым. Мало кто задумывался, что обладай они такой мощью, никогда бы не покорились империи и не стали простыми рабочими в Валагаре.
Жнщина решила не рисковать.
Растерянно проведя по светлым волосам, Кинарис повернулся к Тэлане:
— Что ты делаешь? Ты должна была уйти. Вернуться домой.
— Вот так ты решил искать брата? — Тэлану почему-то задело то, что она увидела. — Подставляясь под какую-то дворянку? Я прервала удовольствие?
Лицо Кинариса снова стало каменным, почти как с той женщиной:
— У меня есть только мое тело. Она его хотела. Когда-то она забрала меня с улицы, я жил с ней недолго.
— А она тобой пользовалась!
— Всё имеет свою цену. И я готов заплатить, если это поможет моему народу и брату.
— Вряд ли он у нее под юбкой!
— Ее муж — важный вельможа. Она сказала, эльфийский принц «в гостях» у императора. Но подробности только позже.
Кинарис отвернулся, так что Тэлана могла видеть его спину, напряженную, будто натянутую. Если Аладор действительно у императора… только что Тэлана, вполне возможно, лишила Кинариса возможности узнать, что с ним, где он.
Тэлана надеялась, что не лишила Кинариса брата. Она всего лишь хотела помочь!
— Извини, — Тэлана опустила голову. — Я не должна была вмешиваться.
— Я был избалованным принцем. Пил и веселился. Никто от меня ничего не требовал. Потом стал учиться магии. Стал серьезнее. Но никогда не думал, на что я способен ради семьи или своего народа.
Он неожиданно повернулся, и то ли свет с улицы так ложился, то ли из-за того, что Кинарис эльф, а не человек, но Тэлане показалось, он гораздо старше нее.
— Мой отец был хорошим королем. Мягким, но хорошим. Моя мать владела магией. Старший брат был воином. Крепким, словно столетнее дерево, сильным. Он бы стал хорошим королем. Но люди убили их. Аладор похож на отца, он мягче, тонкие ветви кустарника. Как думаешь, быстро ли империя сломает его, если захочет?
Тэлане захотелось узнать, а с чем бы Кинарис сравнил себя? Ей самой он казался крепким молодым деревцем, которое сгибается, но не ломается. Или огоньком, который сияет над остальными.
— Извини, — тихо сказала она. — Я понимаю, что ты хочешь помочь брату.
— И своему народу. Им нужен владыка.
— Есть же ты.
Кинарис покачал головой:
— Меня воспитывали иначе. Я не умею… управлять. И не хочу этого. У меня не хватит мудрости. И народ не будет воспринимать меня всерьез.
— Мы найдем способ помочь твоему брату. Обещаю.
Кинарис улыбнулся:
— Вы, люди, часто даете обещания, которых не можете исполнить. Империя тоже обещала только торговлю. А теперь мы, эльфы, здесь, ютимся в Приютах или продаем свои тела. Служим вам. Или остались на разоренной родине в не проходящем страхе.