Тэлана так удивилась звучанию, что почти не обратила внимания, как эльфёныш так же быстро убрал кинжал. Тот исчез в высоком сапоге, а сам эльф выпрямился, оказавшись выше почти на голову.
Отец нанял пару эльфов помогать на складе. Они хоть и выглядели хрупкими, но оказались выносливыми. Но плечи их поникли, а по возрасту они явно были намного старше.
Этот же явно был юным, а стоял, гордо расправив плечи и выпрямившись. Уж точно не на полях работал в Эльранде. Видимо, сын кого-то из их аристократии.
— Я прятался от дождя. Благодарю за гостеприимство, я пойду.
Тэлана хотела возмутиться, куда это он собрался. Не то чтобы она собиралась звать стражников из-за вторжения, но ей было интересно. К тому же, мама всегда говорила, что стоит помогать тем, кто нуждается в помощи, а эльфёныш явно нуждался. Не просто же так он ушел из Приюта и размахивал кинжалом при малейшем шорохе.
Певучие интонации гостя снова завораживали, так что Тэлана вздрогнула, когда он закашлялся. Хриплый, болезненный кашель настолько скрутил эльфа, что он опустился на колени, пытаясь прийти в себя.
Так вот почему он искал убежища от дождя, а спал совсем не чутко! Он просто болел. Тэлана слышала, что в Эльранде другой климат, так что попадая в Валагар, многие заболевали. Просто небольшая лихорадка с кашлем, которая проходила за пару дней — если было место, где эльфийские беженцы могли быть в тепле и пить травяные настои. Обычно в Приютах такой возможности не было, так что болели эльфы долго.
Гость едва перевел дух, как тут же снова вскочил, как будто не желал показывать слабость. Его заметно пошатывало, а глаза лихорадочно блестели, но он посмотрел за спину Тэланы, на выход.
— Идем, — решительно сказала девушка. — Веди себя тихо, пока не доберемся до моей комнаты. Родители не должны знать. У меня найдется чистая одежда и питье от кашля.
— У тебя будут проблемы.
— Глупости!
Вообще-то отец не то чтобы высказывался сильно против эльфов, но не зря слушал разговоры о них. Он тоже был не доволен, что столько беженцев наводнило Валагар. Конечно, он будет против! Эльф влез к ним на склад, а она ведет его домой.
Хотя мама наверняка одобрит. Она всегда была мягкой, так воспитывала и Тэлану. А уж после смерти сына стала еще мягче. Тэлана почти услышала мамин голос: «я бы хотела, чтобы и для твоего брата кто-то сделал то же самое, а не бросил его умирать».
Эльф на умирающего похож не был, но Тэлана всё равно решила помочь. У него же вряд ли было много сил возражать. Он прищурился:
— Если я смогу принять ванную, моя благодарность не будет знать границ.
Девушка кивнула:
— Меня зовут Тэлана. А ты?..
— Кинарис.
Она знала, что даже у последнего эльфийского крестьянина мелодичное длинное имя и пафосное прозвище, над которыми обычно смеялись имперские горожане. Например, эльфийского короля звали Лиорис Рассекающий клинок — и еще десяток титулов.
Покидая родную землю, многие эльфы считали, что лишались в том числе и имен. Так что короткое имя эльфа было понятно.
Ступал он абсолютно бесшумно, даже в доме. Они умудрились подняться в комнату Тэланы, не потревожив ни единой половицы, что можно было считать победой. Тэлана распорядилась наполнить ванну, которая стояла в отдельной комнате, у брата нашла какую-то простую одежду. Они почти не заходила сюда с момента его смерти, но сейчас некогда было об этом думать.
Тэлана ждала у себя, но, когда услышала, что слуги поднимаются наверх, запаниковала, что если увидят ее и одновременно услышат плеск в ванной… девушка метнулась в маленькую комнатку, где стояла лохань с теплой водой, и закрыла за собой дверь.
Как оказалось, Кинарис уже помылся и надел штаны. Он стоял спиной к Тэлане и тянулся за рубашкой, так что она со смущением увидела его обнаженную спину. Эльф и правда был худым, вряд ли хорошо питавшимся в последнее время. Но больше внимания привлекали татуировки, змеящиеся в каком-то необычном рисунке по спине. Многочисленные завитки будто светились изнутри ровным синеватым светом.
Спина скрылась под рубахой, а Тэлана поспешно отвернулась. Глазеть на эльфа ей совсем не хотелось, хотя он не очень-то отличался от местных. Как говорили, у них более тонкие кости да сильно вытянутые уши, более чуткие, чем у людей.
Рушнара шепотом рассказывала, что эльфы еще и хороши в постели, а выносливость делает многих из них желанными гостями в борделях и домах местной знати… но Тэлана хоть и слушала с любопытством, смутно себе всё это представляла.
Она, конечно, мечтала, что однажды они с Варном, братом Рушнары, поженятся, но пока их хватало только на прогулки вечерами, а от прочего Тэлана отказывалась. Не то чтобы ей не хотелось… она просто не была настолько уверена в Варне.
— Ты пришла за благодарностью? Как быстро ты хочешь.
Его негромкий певучий голос раздался совсем рядом. Тэлана вздрогнула и обернулась, уперлась взглядом в гостя. Рубаха брата тоже оказалась ему великовата, висела на узких плечах. Завязки у ворота Кинарис не стягивал, так что была видна его грудь и тоже небольшие росчерки татуировок. И тонкие выпирающие ключицы.
Глаза у Кинариса оказались чуть раскосыми, как у всех эльфов, и такими прозрачно голубыми, каких никогда не бывало у людей. Тэлана бессовестно пялилась на них, удивляясь оттенку, так что не заметила, когда эльф наклонился и легонько поцеловал ее.
Это было совсем не то же самое, что с Варном. Тот всегда действовал грубовато, Кинарис же касался так, будто его губы — крылья бабочек или ночных мотыльков. От него пахло цветочным мылом Тэланы, но еще как будто чем-то неуловимо терпким, магией его родных лесов и эльфийских городов, где, как говорили, в воздухе неуловимая серебристая пыльца, делающая всё вокруг чуточку нереальным.
Кинарис был эльфом и этим мерцанием. Живым, осязаемым, кто наверняка прятал в сапоге тот же кинжал — и в то же время загадочным созданием из чуждой страны.
Когда его руки уверенно коснулись ее тела, Тэлана оттолкнула эльфа и пожалела, что у нее самой нет сейчас кинжала.
— Никогда так больше не делай!
Он посмотрел на нее с изумлением:
— Я думал, ты захочешь благодарность. Как все люди.
Тэлана не знала, чего в ней сейчас больше, стыда или разочарования. Так значит, она вовсе ему не понравилась! Эльф просто решил, что все люди одинаковые, и никто не помогает просто так. С какими же «благородными дамами» он сталкивался до этого, если «благодарность» была само собой разумеющейся?..
— У всех эльфов такие дурные манеры? — зло спросила Тэлана, оправляя юбку платья, как будто это требовалось. — Ваши женщины позволяют целовать себя каждому встречному?
— Моя сестра никому не позволяла себя целовать. Но вы, люди, не такие. Вы разорили наше королевство, а когда нам больше нечего дать, хотите использовать наши тела. У меня тоже ничего нет, кроме тела.
Сейчас Тэлане хотелось бы лучше понимать интонации эльфа. Ей показалось, в его словах слышалась горечь, которую он тщательно скрывал, но она не была уверена. Она вообще не знала, что ответить, поэтому просто буркнула:
— Никогда не трогай меня без разрешения.
Он кивнул, явно хотел ответить, но в этот момент его скрутил очередной приступ кашля. С разговорами пришлось повременить: Тэлана отвела эльфа в свою комнату, сама сходила за питьем, пожаловавшись кухарке на легкую простуду. Та запричитала «бедная девочка», так что Тэлане даже стало стыдно. Торопливо подхватив поднос, она заверила, что справится, и вернулась в комнату.