— Рисс…
— Громче, Таро, громче!
Энарис вжался в упругие ягодицы до упора, придерживая их рукой, повел бедрами по кругу и принялся вбиваться в него глубоко-глубоко, лаская острый кончик уха губами.
— Рииисс…
— Поцелуй меня в губы, Таро. Сердцем.
— Нееет…
— Да. Мы оба хотим этого больше всего на свете.
— Ннне… ооооох….Риииссс…
— Да, Таро. Ты же все понимаешь, мальчик мой. Ты простил меня давным-давно, человеческий бард Таро-Рисс. Ну же!
И Таркаэль не устоял. Просто не смог. Слишком много… слишком быстро… слишком… всего слишком. Выгнулся еще больше, подчиняясь железной воле и сильной руке Энариса. Прошелся по его совершенному лицу пальцами и поцеловал в губы. Сердцем.
— Я люблю тебя, Рисс.
— Я то…
Грохот распахнутой двери снес обоих с постели мгновенно. Взъерошенный, окровавленный и запыхавшийся Таркадариэль рухнул на пол, чудесным образом одевая взрослых эльфов в штаны, рубашки и даже башмаки.
— Таркадариэль! — метнулся к сыну Энарис. Ощупал его всего, понял, что ничего страшного с ним не случилось, вылечил неопасную, но весьма эффектную царапину на лице и рывком поднял на ноги. — Полагаю, ты наткнулся на каких-то заговорщиков и разделался с ними?
— Да, все будет так, как ты и предпола…
— Отвечаешь за Таркаэля головой, понял, притворщик? — перебил его Энарисадариэль.
— Да, отец, — обиженно потер шею Таркадариэль. Ну вот, побыл героем, называется! Впрочем, отца обмануть ему никогда не удавалось. — Меня, между прочим, ранили! А ты думаешь не обо мне, а о нем.
— Ты темный воин, а он светлый олух! — ответил Энарисадариэль, поворачиваясь лицом к Таро, который почти сумел залепить ему оплеуху за такой унизительный эпитет. Перехватил тонкую руку, поцеловал костяшки и прижал любимого к себе. — Не злись, Таро. Останься в своих покоях вместе с Таркадаириэлем. Во Дворце в ближайшие пару часов будет небезопасно.
— Это еще почему? — попытался вырваться Таркаэль. Получил тяжелый взгляд в ответ и притих. — Что происходит?
— Моя жена решила устроить переворот. Хочет убить моего отца, меня и нашего сына.
— Но зачем?!
— Мой старший сын — не мой сын, — ответил Темный Принц, косясь на Таркадариэля. Тот закивал головой, соглашаясь. И откуда узнал, спрашивается? Подслушал? С него станется! — Она хочет сделать его отца Владыкой Черных Чертогов.
— Светлый Владыка…
— Нет, Таро. Это дело Темных. Светлые не будут вмешиваться. Таковы правила, вспомни. Тот, кто вмешается во внутренние дела другого рода, будет изгнан. Завтра на свадьбе Светлый Владыка усадит за стол рядом с собой того, кто выиграет битву за власть, вот и все.
— Это неправильно! — возмутился Таркаэль. — Это же бред, Рисс! Мы же все эльфы, какая разница, темные или светлые? Мы должны помогать друг другу, а не смотреть на кровавые разборки со стороны!
— Таркадариэль? — обернулся к сыну Энарис. — Теперь ты понимаешь, почему я оставляю тебя защищать этого глупого светлого? За триста лет так ничего и не изменилось!
— Да, пап, — улыбнулся парень. — Прекрасно понимаю. Он слишком славный и добрый, чтобы ходить где-либо без охраны. Наверняка попадет в неприятности.
— Да я вас обоих в порошок сотру! — возмутился Таркаэль. — Вы что о себе возомнили, а? Темные отморозки! Маньяки недобитые!
— Береги его, — не обратил внимания на шипение Таро Энарис. Только обнял покрепче. — Глаз не спускай. Он очень хитрый, настырный и благородный. Не поддавайся на его провокации.
— Договорились, — кивнул Таркадариэль, внимательно наблюдая за тем, как отец привязывает тихо ругающегося светлого к огромной дубовой кровати магической веревкой.
Перед его глазами мелькнуло воспоминание: два эльфа, темный и светлый, один в другом, обнаженные и душой, и телом, на этой постели… Таркадариэль покраснел до кончиков ушей, одновременно с облегчением понимая, что да, красиво, да, абсолютно правильно для этих двоих, и да, совершенно неправильно для него самого. Никаких мужчин в постели. Только женщины. Таркадариэль посмотрел на отца, целующего светлого эльфа так, как он не целовал никого и никогда, улыбнулся и превратился в послушного сына, обретая вместо жестокой, расчетливой матери невероятно славного и няшного отца. В том, что Темный Принц сделает Таркаэля своим супругом, он даже не сомневался. Как и в том, чьих рук делом была вся эта затея с Лиакаэль, чужим сыном и разборками темных эльфов в Белых Чертогах.
— Пап, ты знал, что моя мать беременна от другого, когда брал ее в жены? — решил вернуть увлекшегося отца в реальность Таркадариэль.
Он, конечно, убил тех двоих, кто обсуждал детали убийства Темного Владыки, но тем не менее! Время-то не стоит на месте.
— Да, — с трудом оторвался от Таро Энарис.
— Мы не будем помогать Темному Владыке? Он все-таки мой дед. Почему ты не любишь его?
— Мой отец убил моего деда. И не за то, что тот полюбил светлого эльфа, а за то, что правил слишком долго, — ответил Энарисадариэль. — Отец знал, что Лиакаэль беременна от другого, когда я женился на ней, и не сказал мне ни слова. Вот пусть сам со всем и разбирается. Я, черт возьми, Темный Принц, а не светлый герой, и не собираюсь прощать ему все это.
— Ты в выигрыше в любом случае, не так ли? — уважительно посмотрел на Энариса Таро. — Если умрет твой отец, ты получаешь трон, если твоя жена — ты получаешь свободу. Отлично придумано.
— Да, — не стал скромничать Энарисадариэль. Провел пальцем по острому уху Таро… — Какого черта?! Почему у тебя осталась всего одна серьга?
— Я умер дважды, — отвел глаза Таркаэль.
— Только не говори, что первый раз тебя убил я, — побледнел Энарисадариэль.
— Не ты, — не моргнув глазом соврал Таро. Увидел Тьму в любимых глазах и сказал правду: — Ты ушел, а вместо тебя пришли те две зверюги, что охраняли нашу золотую клетку. Я потерял слишком много крови и не смог с ними совладать.
— Я не… — начал говорить Энарисадариэль, но понял, что сказать ему нечего.
В тот день он передумал убивать Таркаэля, когда катана уже опускалась на его беззащитную голову. Никакие серьги жизни эльфа бы не спасли. От Карающего Клинка нет спасения.
— Да?
— Прости меня, Таро, — прошептал Энарис и поспешил отвернуться, но наткнулся на сына и тут же взял себя в руки. — Мне пора.
Темный Принц ушел, а в комнате воцарилась тишина. Из тех, которые можно потрогать руками. Таро посмотрел на Таркадариэля.
— Веревку развяжешь?
— Еще чего! — сказал дроу, послушно берясь за отцовские магические узлы. — Мне приказано тебя охранять и глаз не спускать.
— Я знаю. Но никто не запрещал тебе делать это в самых разных частях Дворца, не так ли?
— Так.
— Мне нужно двадцать минут, чтобы подготовиться, — сорвался с места светлый.
— Да не вопрос. Мой драгоценный братец сейчас наверняка убивает моего деда. Мы же не хотим им мешать?
— Ни в коем случае, — вылез из огромного шкафа Таркаэль.
Нацепил на пояс метательные ножи и надел перевязь со стрелами и лук, впервые за много лет чувствуя себя настоящим эльфом.
— Ого! А ты умеешь всем этим пользоваться? — удивился Таркадариэль.
— Да.
Светлый улыбнулся так, что он раз и навсегда передумал называть его няшкой вслух. И слегка позавидовал отцу, которому достался такой ценный приз.
…
Белые Чертоги — это вам не Черные. Никакой планировки и четких линий. Где кончается один этаж и начинается другой? Почему, обходя Дворец по внешнему кругу, ты, в конце концов, попадешь в подземелья? Сколько труда понадобилось, чтобы вырезать огромный кружевной Чертог из белого мрамора? Как Светлые умудрились засунуть гору с водопадом в самый центр Дворца, оставляя их в стороне? Никакой логики — сплошные парадоксы и чудеса. Таркадариэль устал удивляться через два часа экскурсии. Просто таращился на те диковины, что показывал ему Таркаэль, и старался не выпускать магическую веревку, привязанную к поясу эльфа, из рук. На место событий они пришли как раз вовремя: битва между Темными была в самом разгаре.