Интересно, а он ей не нравится или все же нравится. Хотя бы немножко?
Он не выдержал, спросил у герцогиню, не так, конечно, нагло и грубо, но, по сути, о том же.
Герцогиня Леона де Туанвиль хмыкнула, на словах не сказала, но красноречивого молчания, некоторых явных жестов было совершенно понятно, что он хотела спросить – тебе меня мало?
Не спросила. И так обоим понятно. Биологически, как бы стопятидесятилетняя эльфа не была красива, она ни за что не будет прелестней восемнадцатилетней девы. Политически еще больше – приданое королевы всегда будет больше приданого герцогини. Как бы она не была богата и знатна.
Более того, как член рода зеленого папоротника она будет должна подталкивать своего любовника к амурной близости. Зеленые папоротники вложили все в королеву. Деньги, возможности, эльфы. Ее падение означит и их крах.
Хотя физической привязанности явно не будет – королева еще девственница, но все же. Моральная любовь тоже бывает сильная. Иногда легкий поцелуй в щеку значит больше бурной сексуальной ночи. Особенно, если оба еще очень юны и прелестны.
К тому же девственницы эльфы, в отличие от человеческих девственниц, не имеют девственной плевы, и ей будет гораздо легче перейти к физической близости.
В общем, герцогиня по пути к королеве говорила гораздо меньше, чем надо бы. Чувствуется – ревнует. Аркадий Викторович даже удивился – уж не влюбилась ли? Ну или так притянулась к юнцу, если уж не смогли перетянуть политические цели. Вот тебе и сто пятьдесят лет и старческие болезни!
К королеве фрейлину, конечно, не пустили – не зачем. К Анне-Марии граф вошел один, благо знал, где она. И поразился, хотя и знал, кто девушка. По пути по королевскому замку он заметил немалое число претендентов, которые, по его мнению, через чур смело себя вели. Однако же!
Но пока он был в некотором в шоке от королеве. Какая же это была красавица и целомудренная девочка. Ей еще до эльфийской женщины идти не один год! Тоненькие руки и ноги, которые, можно казалось перебить одним пальчиком. Огромные глаза на девчоночьем лице. Но грудь уже приличная, говорящая о ее будущем.
Первые десять минут Аркадий Викторович мысленно боролся с графом Виктором, который по мальчишечьи решил приударить над девчонкой, а точнее, попросту потянуть за косы. Или щелкнуть по носу. Или ткнуть пальцем по талии.
Когда она заговорила, Аркадию Викторовичу стало легче. Тембр был по-девичьи высокий и ласковый, но тон уже по настоящему королевский. Настолько, что граф Виктор де Савильи уже не пытался разговаривать тоном выше. Понимал, что она – королева, а он – только граф и ее поданный.
Хотя оба еще были даже не подростки, по сути, дети, но темы были взрослые. Жизнь настоятельно тянула за волосы в разные события, и от этого было никак не отбиться.
Поначалу разговор был вообще. Благодаря Аркадию Викторовичу граф оказался вежлив и благороден. В меру весел, в меру ироничен. Королева это очень оценила. А попаданец человек даже счел, что Анна-Мария элементарно влюбилась. Или точнее, девочка попросту увидела в нем эльфа, у которого можно и попросить прогуляться по аллее, и защитить от любых претендентов.
Собственно, чем она сейчас и занималась, поясняя:
- Понимаете, это кажется, что на поединках будет толпа дворян и вы среди них там потеряетесь. На самом деле реальных соперников только три – маркиз ла Куарш, герцог де Монте и вы, граф де Савильи. А большая часть дворян или из свиты маркиза или прибыли сюда по приказу коронного Совета и по-настоящему драться не собираются. Не видят особой цели.
«А что так можно было - удивился в основном человек, хотя немного и эльф. Понемногу помахал шпагой, пару раз ударил с клинком соперника и все? Подумал, решил: - нет, граф так просто сдаться не сможет. Иначе, тебя не поймут».
Разумеется, в слух граф, как вежливый человек и дворянин, был очень тактичен и ответил ей только положительно. Конечно, он готов защитить мою королеву. И плевать ему, сколько врагов!
Хотя, разумеется, он понимал возможные последствия, как положительные, так и отрицательные от своего ответа.
Отрицательный итог их беседы был в том, что многие претенденты, насторожившись, начали дружно задирать счастливчика, сумевшего прорватьсяк красавице королеве.
Но, похоже, графу это даже нравилось. Когда самый нетерпеливый соперник по поединку граф де Фиш вздумал упрекать его еще по лестнице, спускаясь по пути, у него буквально зачесались руки убить нечестивого хама. Скромнее надо быть, господа!