Понятное дело, все приходящие обращались к женщине. Во-первых, она королева, во-вторых, она не стукнет. У ней шпаги нет!
Все визиты посетителей были одинаковы. Сначала они жаловались и обрисовывали проблемы. Потом она решала. Не всегда, кстати, положительно, но всегда объясняла, почему так. а потом, в большинстве случаев, посетитель приближался к королеве и они шептались. Потом гость испугано (или страдальчески) поглядывал на него и уходил.
Эльфийская доля сознания никак не отреагировала. Граф, а тем более консорт никак не ощущали чувства гостей.
Но человек заинтересовался. Он еще помнил себя простым человеком и понимал, что и эльфы могут тебе сделать что-то плохое. Весь его опыт говорил – здесь что-то нетто!
Под его влиянием графа, сделав вид, что он задремал и, легка наклонившись в сторону королевы, бросил заклятье «чуткий слух». Хорошее заклятье, можно услышать все, пусть даже шепотом.
И что же он услышал?
Королева, его жена и и этот гнусный посетитель, как на базаре, сплетничают, при чем на тему его здоровья. Так вот же он, просто спросите. Или спросите придворного врача, он, к сожалению, не делает из этого большого секрета.
Так нет же, распространяют чудовищные новости.
Королева, эта прелестница жена, умудрилась встать семейным чудовищем! Что она сообщила! Якобы он пучится животом и от этого у него портится настроение. С эльфийским-то здоровьем и эльфийской-то магией это означало, что он очень чем-то обидел богов.
Как у него не вышел пар из ушей? Ругань изо рта?
Подождав, пока посетитель выйдет, он пленительно улыбнулся, обнял ее. Попросил:
- Дорогая, дверь надо закрыть.
-О-о, ты хочешь это прямо на престоле? - она с интересом посмотрела на него и соскочила с королевского престола, и быстренько закрыв большой замок парадной двери в зал. Многозначительно показала ключ:
- Один-единственный!
Она вела себя так сексуально, что он, по крайней мере, эльфийской частью сознаниястал подыгрывать жене.
«Может, для начала любовь, а потом наказание?» - промелькнуло в голове. Но Аркадий ,Викторович был тверд. Он быстро переспорил в голове эльфа и тот, пусть нехотя, но согласился.
Анна-Мария села рядом на престол. Весь ее вид – шалые глаза, улыбающиеся губы, тянущиеся руки – говорили о том, что она готова отдать супружеский долг.
Но ее муж думал по-другому. Он встал с престола, выхватил шпагу.
Королева было ошеломлена:
- Ты хочешь меня убить? Какая низость, я уже не говорю, за что!
- Вот еще! - он бросил шпагу на другой край престола, стараясь, чтобы она легла эфесом, - нет, моя королева, я буду с вами, как супруг, но не для амурных шалостей!
Анна-Мария все поняла. Впрочем, над ней уже не раз издевались, а теперь супруг, к которому разрешалось по обычаю.
Предчувствие болезненной порки заставило Анну-Марию заюлить:
- Послушай, милый, я виновата! Но может быть чем-нибудь заменить.
Эльфийская часть сознания, оскорбленная «шуткой» королевы считала, что можно провести всю процедуру. Но человеческая, наоборот, решила, что надо пойти на встречу жене. Само главное, она поняла и осознала. А если повторит, то и мы повторим.
А сегодня хватит. Ведь надо не только наказать Анну-Марию, но и не оскорбить ее. Ведь она оставалась ему и женой, и королевой. А то еще, мало что будет дуться, так станет искать причину самой меня пороть.
Поборолись в голове, поругались. И в конце концов, как обычно, тезисы Аркадия Викторовича стали весомее. Что делать, граф – молод, человек – стар. Ему уже не раз приходило в голову, что все действия графа становились реакцией молодого парня, буквально юнца.
Анна-Мария, предложив заменить повинности, стояла и покусывала губу.
«Интересно, - подумал граф, - она думает, на какую повинность я заменю или просто хочет заменить меня?»
- Я согласен, моя дорогая, мне и самому не кажется порка нормальной повинностью. Кстати, я сокращаю повинности. Из пяти ударов два были как бы нанесены. Нельзя одно и то же вину терпеть боль. Так что осталось нанести три удара.
- Спасибо, - саркастически произнесла Анна-Мария, - мне будет гораздо легче.
- Итак, - три удара я заменяю тремя поцелуями, - торжественно объявил графу.
- Я благодарю, - уже без сарказма произнесла она и после некоторого молчания спросила: - я могу отпустить платье?
Да, ваше величество, - согласился муж.
Королева опустила платье и осторожно села на престол.