Достойную?
Величавую?
Спина сама собой выпрямилась. И плечи развернулись. И вовсе платье даже не серое. Шелк мерцал, меняя оттенки от светло-стального до темного, в грозовое небо. И это было… это было чудесно.
— Ух ты, — сказал Бер, который как раз разгибался, чтобы поднять с пола нечто ярко-красное да с роскошными золотыми узорами. — Вань… чем тебе не эльфийка?
Острый кулачок Таськи, ткнувшийся сзади под ребра, заставил прикусить язык, потому как Маруся хотела ответить, что на эльфийку она точно не похожа…
— Отлично, — Иван явно обрадовался. — По слухам на платья накладывают чары… легкие, чтобы они подстраивались под хозяйку.
— Украшения нужны, — веско заметил Император.
— Будут. Тась, а у вас цветы найдутся? Достаточно веточки какой… лучше всего чтоб цветочки мелкие.
— Погодь, — Таська вышла, чтобы вернуться с незабудками. — Подойдет?
— Лучше бы белые, но… чисто технически попробую. Я так никогда не делал, хотя… в теории ничего сложного. Вот сюда… — он неловко попытался прижать веточку к корсажу платья, и Маруся придержала, не позволяя упасть.
Странное чувство.
Опасное.
Такое, что того и гляди от эльфийской магии бабочки в животе очнутся.
А оно ей надо?
— Закрой глаза…
Веточка под рукой дернулась и… и будто теплым ветром окутало.
— Охренеть! — раздался бодрый голос Александра. — Это круче, чем носки… слушай, а если носки так, с цветочками?
— Да что ты к носкам привязался-то? — возмутился Бер.
— Может, они мне нанесли глубокую душевную травму.
— Марусь… — Таська дернула за волосы. — Ты глаза-то открой… если так-то…
По платью расползлись незабудки, тонкие стебелечки будто встроились, вплелись в саму ткань, раскрываясь хрупкими цветами.
— Белые, — задумчиво произнес Иван. — Нужны белые…
— А они… куда?
Маруся коснулась цветка. Живой. И платье. И как его носить? Двигаться-то страшно…
— Эти я уберу, но вообще при подпитке силой хватает на сутки, а порой и больше…
— Во, будешь одета по последней эльфийской моде! — возвестила Таська, отходя от шока.
Маруся же еще не отошла. Она пощупала платье.
И цветочек. Отваливаться тот не собирался, как и увядать.
— А…
— По самой последней, — заверил Иван. — Двести лет только так и носят. Кстати, именно с незабудками…
— А до того? — уточнил Александр, прикидывая на себя ярко-алый кафтан с какими-то слишком уж длинными рукавами.
— А до того были фиалки…
— А розы?
— Розы — чересчур вызывающе… да и стебли у них плотные. Шипы опять же. Надо что-то травянистое. Алиссум вот неплохо смотреться будет.
— Вань, не ругайся, — Бер смахнул пот рукой. Выглядел он бледновато.
— Я не ругаюсь. Я варианты подбираю… в общем, вы сами подумайте. Лучше бы, чтобы цветы белыми были.
— Почему?
— По общей стилистике, — нагло соврал Бер. А что врал, так в том у Маруси сомнений не было. Вранье она чуяла, но это… какой в нем смысл. — Девочки… мне неудобно, право слово… но опять жрать хочется! Может, картошечка еще осталась? А то выложился весь… а еще там надо пояс, и штаны, и сапоги… и женское платье тоже. Тась, а Тась, а ты боярыней будешь?
— Боярыней? — Таська руки в бока уперла. — А сейчас я кто?
— Боярыня, — поспешил исправиться Бер. — Самая забояристая боярыня, какую я только видел. Я о том, что в пару бы… я сейчас покушаю, посижу и продолжим… я такое платье забабахаю… и вообще, завтра мы всех порвем.
Вот на счет этого у Маруси были сомнения. Но озвучивать она их не стала, уж больно вдохновенным было лицо Бера. Да и Таська с чего-то зарделась.
Предвкушала, небось, грядущее явление…
— Слушай, — Александр нарушил паузу, которая несколько затянулась. — Ты ж сегодня трактор восстановил, даже не запыхался. А тут такое чувство, что того и гляди помрешь.
— Не дождетесь! — гордо ответил Бер.
— Это я уже понял, но… в чем фокус?
— Фокус? Да нет никакого фокуса. Трактор, конечно, большой, но с другой стороны там работа с металлом, это раз. Металл мне привычнее и легче. Лет этому трактору пара от силы, это два.
— Полгода всего! — возмутилась Маруся. — Новый брали.
— Ни хрена он не новый, — Бер поднялся с пола, и отказываться от Таськиной руки не стал. — Спасибо… Износ, конечно, слабый, но есть. А часть деталей вообще восстановленные, причем халтура страшная, они б через пару месяцев посыпались бы.
— Вот… сволочи.
— Кто? — Александр вытащил из ниоткуда черную книжицу, которая Марусе была уже знакома. — Имена? Должности?