Я все равно сомневалась, хотя видела, что Ондиилом движет только беспокойство обо мне.
— Ладно. Только с одним условием: будешь мять через тонкие штаны, — наконец, решилась я.
— Но…
— Либо так, либо никак!
— Пусть так… — недовольно сказал мой телохранитель.
— Выйди ненадолго, мне нужно время, чтобы одеться.
Как только руки Ондиила прикоснулись ко мне, я без приглашения влезла в его мысли. Его раздражало моё нежелание лечиться, потому что он не понимал этого стеснения. Дроу знал, что я видела его чувства и осознавала, что никакой подоплеки в его предложении помочь нет. Он действительно переживал за меня. Из транса меня выбила боль.
— Потерпи. Я постараюсь сильно не нажимать. Расслабь мышцы.
— Легко сказать, — сквозь зубы выдавила я. — Ты говорил, что у тебя тоже так болело?
— Когда нашу тройку услали на поверхность, то командиры «Братства» решили, что мы не должны привлекать к себе внимания. И если дроу можно одеть, как человека, то ездовых ящеров так просто не замаскируешь, поэтому нам выдали лошадей. К сожалению, передвигаться на них мы не умели. На ящерах седло крепится по-другому, и нагрузка распределяется иначе, — аккуратно разминая мышцы, рассказывал Ондиил. Я лежала на кровати, обняв подушку и закусив губу. — В первый же день мы познали все прелести верховой езды на лошадях. Мазь купили, но о том, что надо не только втирать, но и разминать, не знали. Кое-как намазали, и на следующий день опять в седла. Вечером вместо задниц у нас были кровавые мозоли, пришлось использовать зелье регенерации, иначе мы могли сильно задержаться. Уже потом, когда задницы зажили, мы узнали, что мазь надо не просто втирать, а массировать. Когда в следующий раз нам пришлось садиться на коней, то мы друг другу разминали. Рарок по этому поводу до сих пор зубоскалит. Так что опыт у меня есть.
Это чувствовалось. Ондиил массировал умело и не только мою попу, но и поясницу, и даже немного внутреннюю часть бедра. Параллельно он делился тем, что удалось узнать:
— Я поинтересовался у Мзура нашими дальнейшими планами. Завтра не придется долго ехать верхом. Примерно полдня, а после через перевал пойдем пешком, ведя лошадей на поводу.
— Там же, наверное, холодно, — обеспокоилась я.
— Да, холодно. Мзур решил немного тут задержаться, чтобы закупить продовольствие: в тавернах вдоль тракта дорого, а здесь деревенские продадут дешевле. Утром пока солдаты будут договариваться насчет еды, можно сходить в местную лавку и купить для нас тёплые вещи. В селе в любое время года есть на них спрос, поскольку многие путешественники сокращают дорогу через перевал. Большие караваны здесь не пройдут, но небольшой отряд, вроде нашего — вполне.
— Спасибо, что разузнал.
— Не за что! Мзур признался, что сам хотел поговорить по этому поводу. Он понимает, что мы, скорее всего, не взяли тёплые вещи.
— Как тебе наш командир?
— Мне не нравится, как он на тебя смотрит. Без уважения и без боязни. Ведь прекрасно знает, что ты — ментальный маг, но никакого страха. Идиот, — охарактеризовал разведчика Ондиил.
— Он не знает, на что я способна. Как знать, может быть, мой максимум — это наслать сон?
— Тем более надо быть начеку! То, о чем мы не знаем, может быть опасно. Я бы на его месте, наоборот, постарался задобрить тебя, создать все условия для комфортного путешествия. Выделил бы слугу, который о тебе заботился. Он — командир, на нём вся ответственность. Если по его вине что-то пойдет не так, могут пострадать подчиненные. Цена ошибки велика. Тут лучше перестраховаться.
Ого, как его возмутило поведение «колокольчика»!
— А что тебя удивляет? — Ондиил почувствовал моё изумление. — Я тоже сопровождал особ, статус которых был не понятен. Главное в таких заданиях — наблюдательность. Смотришь на то, как обращаются к этой особе слуги и другие командиры и понимаешь, как надо себя вести. А он — идиот. Видит знатную женщину, у которой есть телохранители-дроу. Думаю, он осведомлен, что мы с презрением относимся к людям, однако моего уважения и почтения к тебе невозможно не увидеть. О чем это говорит?
— О том, что мне удалось заработать у вас уважение?
Какая интересная у нас получалась беседа.
— Точно! А раз известно, что дроу уважают силу, значит, ты — сильна, а такую лучше не сердить.
— Логично, — не могла не признать я. — Однако, скорее всего, он не знает о порядках дроу.
— Мы с вами заключили договор о военной поддержке, началась война. Он, как разведчик, обязан знать о союзниках все! — отрезал Ондиил.
Звучит, разумно.
Боль постепенно уходила. Я расслаблялась. Ондиил помял мне не только попу, но и икры, бедра, спину. Ни одного движения, которое можно было истолковать, как домогательство, в эмоциях только беспокойство за меня, сочувствие и легкая досада. К концу массажа, я сама себе напоминала тесто. Веки отяжелели, открывать глаза не хотелось.