Разведчик хотел что-то сказать, но увидев мой увеличившийся и побелевший зрачок, захлопнул рот и даже извинился. Не совсем идиот, понял, что я в бешенстве и решил не нарываться. Спать мы легли, подстелив на голые камни толстое одеяло. С одной стороны ко мне прижался Ондиил, с другой — Рарок. Несмотря на тёплую одежду все равно было холодно.
— Ты напряжена. Что-то случилось? — спросил Ондиил, незаметно ставя заглушающий полог.
— Это самая… хм… смущающая ночёвка, что у меня была.
— На войне еще и не такое бывает. Вообще чего смущаться? Мы ж не голые! — легко ответил Рарок. — Даже если спали голыми, чего нам стесняться? Кстати, говорят, если спать раздетыми, будет теплее. Я смотрю, вы замерзли…
— Ах ты, — задохнулась от возмущения я, — развратник! А еще и женат!
Только по эмоциям этого хохмача, я сообразила, что Рарок шутил.
— Не надо щипаться! Это же больно! Ай! Я сдаюсь! — дурачился он.
— Шутник! Расскажу Нилне, что ты мне голой спать предлагал.
— Пощади! Не губи, я еще так молод! — взмолился Рарок, строя умильные глаза.
Он фонтанировал весельем, и злиться на него не получалось. Надо сказать, его шутка немного разредила обстановку: я расслабилась. Думала, что долго не засну в таких условиях, но усталость взяла своё, и меня сразу сморил сон.
Проснувшись утром, я поняла, что самое смущающее не засыпать, прижавшись к мужчинам, а просыпаться всклокоченной и помятой и осознавать, что на тебя смотрят двадцать военных и два телохранителя. Ни умыться, ни причесаться так, чтобы скрыться от любопытных глаз, нельзя. Я уже не говорю про то, что сходить в туалет теперь было огромной проблемой.
Неуютное плато мы покидали с облегчением. В обед, преодолев перевал, наш отряд начал спускаться вниз. Благодаря более пологому спуску, шли мы довольно быстро и к вечеру даже сели на лошадей. Следующая стоянка, на которую мы прибыли в сумерках, оказалась гораздо удобнее прежней. Небольшой лесок, быстрый ручей, достаточно дерева для костра, большая полянка — все, как на заказ. Пока я приводила себя в порядок и магией чистила одежду, Ондиил и Рарок поставили палатку.
Не дождавшись еды, я свалилась на подготовленную лежанку и мгновенно заснула… чтобы проснуться утром вповалку с моими телохранителями. Опять. Оказалось, другой палатки у нас не было. Теперь надо думать о том, как сделать так, чтобы разделить её на две части. Мне просто необходим хоть какой-то свой уголок.
Через несколько дней мы добрались до военной части. Все ночи после перевала я проводила в комнатах постоялых дворов. Моё решение не брать служанку, сейчас не казалось таким правильным, как в начале путешествия. Ондиил больше не помогал с втиранием мази, я договаривалась с девушками, что работали на постоялых дворах. И сегодня вдруг поняла, что массаж мне не потребуется: полдня скачки, но ничего почти не болело. Надеюсь, тело привыкло к нагрузкам.
В военную часть мы приехали днем. За высокой стеной прятались бараки, пара длинных складов, огромная столовая и большое двухэтажное здание, где селились командиры и их семьи. В этом здании мне отвели покои: спальня, гостиная, комната для обслуги и маленькая уборная. Обед из трех блюд и десерт сервировали в гостиной, пока я приводила себя в порядок. Полагаю, по местным меркам, это едва ли не королевский приём. Все это было, безусловно, очень приятно, но наталкивало на мысли, что местное начальство хочет меня задобрить перед каким-то неприятным делом.
Как я и предполагала, после обеда меня вызвал к себе командир части. Он вышел из-за стола, чтобы меня поприветствовать.
— Вероятно, мне надо извиниться за действия Мзура, — сказал высокий, еще не старый мужчина, сразу после положенных по этикету вопросов о самочувствии. — Он не мой подчиненный, но человек весьма старательный. Как только Мзур получил приказ доставить вас как можно быстрее, он начал действовать…
— …не ставя меня в известность об условиях нашего путешествия, — продолжила я. — Из-за этого у нас произошел конфликт.
— Да, он поторопился, — признал командир.
— А служанка — чья инициатива? — я вспомнила настырную болтушку, с которой полдня ехала в карете. — Тоже не вашего подчиненного?
— Простите, кто?
— Мзул подошел ко мне на постоялом дворе, вернул артефакт, показал амулет и сказал, что я обязана подчиняться ему. Он запретил брать мою служанку, взамен навязал другую девушку. Полдня эта липовая служанка пыталась вызнать информацию о моих способностях и об артефакте, что привез разведчик, пока я, наконец, её не усыпила.