- Не подходи! - взвизгнул хоббит, отступая и выставив перед собой меч.
- Стой спокойно! Сейчас огня высеку. - Неизвестный нагнулся, что-то собирая на обочине. - Да убери же свой кинжал!.. Кстати, откуда он у тебя? Волнистый узор... рукоять с зацепом... Гондорский никак?
Что-то сухо щелкнуло, блеснуло, и появился тонкий язычок живого огня. Пламя быстро разгоралось, осветив лицо незнакомца, наконец откинувшего капюшон. Хоббит с облегчением перевел дух. Гном! Самый настоящий гном, точь-в-точь такой, как описаны они в Красной Книге! Плотный, широкоплечий, румяное лицо обрамляет окладистая борода, нос картошкой... За узорным широким поясом - тяжелый боевой топор, за спиной приторочена кирка.
- Так ты гном? - Хоббит немного успокоился, но меча не опустил. Откуда ты здесь? Куда идешь? Что ты ищешь?
Он продолжал пятиться, и в затылок ему уткнулись жесткие ветки придорожного кустарника.
- Иду с Лунных Гор. - Гном возился с костерком, подкладывая в огонь сухие веточки. - Новые рудные жилы ищу. Сейчас вот хожу по вашей Хоббитании, был в Хоббитоне, в Делвинге был, теперь вот в Бэкланд иду... Мне усадьбу Брендибэков с того берега указали, говорят, там переночевать можно...
- А что же они уложить тебя не могли? - подивился хоббит, вкладывая меч в ножны.
Страх прошел, оставалось любопытство и какое-то неясное разочарование: всего-навсего гном... Впрочем, и гномы-то теперь почти перестали захаживать в Хоббитанию.
- В "Золотом Пестике" битком набито, - отозвался гном.
- Так что же мы тут стоим? - спохватился хоббит. - Пойдем, я как раз в этой усадьбе живу. Переночуешь, а завтра - куда угодно будет. Идем! Тут недалеко... Правда, пони сбежал, вот незадача. Ищи его теперь...
- Так ты из Брендибэков? - Гном вдруг поднялся и с острым интересом глянул на хоббита. - Ну давай знакомиться. Торин, сын Дарта, а родом я с юга Лунных Гор.
- Фолко, Фолко Брендибэк, сын Хэмфаста, - к вашим услугам. - Хоббит церемонно поклонился, и гном ответил ему еще более низким поклоном.
- Сейчас пойдем, - сказал гном.
Он тщательно затоптал только что с таким старанием разведенный костер, потом закинул за спину увесистую котомку и зашагал рядом с хоббитом по вновь погрузившейся во мрак дороге. Только теперь она не казалась хоббиту ни волнующей, ни опасной...
Они молчали. Тишину первым нарушил Торин:
- Скажи, Фолко, правда ли, что у вас в Бренди-Холле хранится одна из трех копий знаменитой Красной Книги?
- Правда, - несколько озадаченно ответил юный хоббит. - И она, и много еще...
Он вдруг осекся, вспомнив предостережения дядюшки Паладина: "Никому не рассказывай, что у нас хранится много рукописей, привезенных Великим Мериадоком из Рохана и Гондора!" Дядюшка никогда не объяснял, почему нужно поступать именно так; обычно он подтверждал весомость своих слов звонким подзатыльником.
- И много еще чего? Ты это хотел сказать? - подхватил гном, заглядывая хоббиту в лицо.
Тот невольно отвернулся.
- Ну, что-то вроде этого, - нехотя буркнул он.
- Скажи, а ты читал эти книги? - не отставал гном.
Теперь уже не только взгляд, но и голос Торина обнаруживал его чрезвычайный интерес к Фолко.
Хоббит заколебался. Рассказать все этому странному гному? Рассказать, что он единственный, кто за последние семь лет входил в Библиотеку? Рассказать, как ночи напролет проводил он, склонившись над старинными фолиантами, пытаясь разобраться в событиях невообразимо далекого прошлого? Рассказать, что он заслужил себе дурную славу хоббита "не от мира сего"? Нет, не сейчас, да и неловко как-то говорить такое первому встречному...
Они подошли к воротам усадьбы. Пони так и не появился.
"Лазай завтра по оврагам и запольям, ищи дурака этого, - уныло подумал хоббит, - да еще уши надерут..."
Он совсем загрустил.
- Фолко, ты, что ли? - раздался голос караульщика. - Куда пони, разбойник, подевал?! Кто там еще с тобой?
Фолко толкнул калитку и вошел, не обращая никакого внимания на окрик. Однако Торин остановился и, вежливо поклонившись, сказал, обращаясь к неясной фигуре на вершине караульной вышки:
- Торин, сын Дарта, гном с Лунных Гор, - к вашим услугам. Прошу вашего любезного разрешения заночевать под этим гостеприимным кровом, известным далеко за пределами вашей прекрасной страны! Смилуйтесь над уставшим путником, не оставляйте его под открытым небом!
- Не обращай на него внимания! - зашипел Фолко, хватая гнома за руку. Иди, и все тут, пока он весь дом не поднял на ноги! Ну давай!
- Эй, Крол, что тебе неймется? - крикнул Фолко караульщику. - Он со мной, и все в порядке. Как бы твоя трубка не погасла за разговорами!
Хоббит решительно потянул гнома через двор.
- Все завтра дядюшке скажу! Завтра дядюшка все узнает! - завопил обиженный Крол. - Он тебе покажет...
Но в этот момент хоббит со своим странным спутником уже скрылся в недрах огромного лабиринта усадьбы. Караульщик ругнулся, плюнул... а потом поправил соломенный тюфяк, устроился на нем поудобнее, и вскоре дозорную площадку огласило сладкое посапывание.
По длинным коридорам Фолко и Торин прошли мимо бесчисленных низких дверей в западную часть усадьбы. Облепившие склоны холма бревенчатые срубы в три яруса нависали над берегом Брендивина, образуя нечто похожее на пчелиные соты. Здесь обычно селилась холостая молодежь, пока не обзаведшаяся семьями.
Фолко толкнул одну из дверей, и они вошли в небольшую комнату с двумя круглыми окнами, выходившими на реку. Усадив гостя в глубокое кресло у камина и раздув огонь, Фолко засуетился, собирая на стол.
В закопченном камине заплясали рыжие язычки пламени, озарившие стены, небольшую кровать, стол и - книги. Книги занимали все свободное место они заполняли углы, лежали под кроватью, громоздились на каминной полке. Старые увесистые фолианты в кожаных переплетах...
Фолко принес хлеба, сыра, ветчины, масла, зелени, вскипятил чайник и достал откуда-то из тайника початую бутылку красного вина. Гном ел торопливо, и Фолко, чтобы не мешать гостю, отвернулся к окну.
Призрачный лунный свет заливал низкие берега Брендивина, вода катилась угрюмой черной массой, в которой, казалось, тонули даже отражения звезд. На другом берегу высились острые вершины деревьев Лесного Удела, у пристани едва заметно мерцал фонарь. Фолко распахнул окно, и в комнату ворвались голоса ночи: едва слышный плеск реки, шорох прибрежного камыша, легкое, но слитное гудение ветра в тысячах крон, которые жили сейчас своей особой, ночной жизнью. И как всегда в такие минуты, хоббита охватила острая, непонятная тоска по чему-то необычайному, чудесному, сказочному...