-Ну как ты в целом? - взволнованно спросила она.
-Всё правой, - лишь с оттенком грусти в голове усмехнулся я.
-Опять ты свои непонятные фразы иномирские вставляешь, - девушка на мгновение надулась, а после приняла серьёзный вид, - итак, что будем делать? Бомба прямо сейчас взорвётся, мы с тобой в эпицентре, переносить её нельзя, в карман не положишь. Варианты?
-Только щиты, я думаю, - вздохнул, отвечая, - и то, от меня сейчас помощи как с козла молока.
-Ну, козёл что-то да даёт, пусть и не молоко, - произнесла она, махнув рукой, - ладно, пойду посмотрю, что там.
Встав с колен, быстрым шагом она достигла ящика и вскрыла его моим мечом, подобранным по дороге. Внутри же оказался ещё один ящик, уже металлический, а сверху него расположился стимпанкового вида детонатор, стилизованный под связку динамита, с мигающими цифрами в вакуумных лампах, образующими циферблат. 02:12. Мало времени осталось.
Сейчас что либо сделать не получится. Ни помощь не позвать, ни с бомбой как-то разобраться, по крайней мере, никаких других идей в голову не лезло. Сам же я сейчас абсолютно бесполезен, так как не могу одними глазами творить магию, мне нужны эти все пассы руками, да хоть бы надо, чтобы они были свободны для направленного воздействия.
Яна тем временем начала накладывать щиты, не теряя ни секунды. Тут в целом слишком мало вариантов защиты, только мощные чары, направленные внутрь. А из таких только Барьер Верелина. Мощный, но крайне затратный, потому Яна на пятом уже вытирала пот со лба, а на седьмом выдохлась полностью. А я уверен, что подобного не хватит. Видно, Яна также это поняла, и, грустно посмотрев на меня с лёгкой полуулыбкой, начала творить свою последнюю магию.
-Нет, стой! Яна, не делай этого! - только и мог прокричать я. Эта безбашенная девка решила себя угробить! Раз магии нет, она решила принести уже себя в жертву. И её в лучшем случае, ждёт долгое восстановление, либо и вовсе лишение магии, а то и вовсе смерть!
-Ты что творишь, дурная! Прекрати сейчас же!
На глазах проступили слёзы. Нет, зачем же ты так? Но она меня не слушала, отдавая саму себя, лишь бы спасти остальных. Мораль джедаев. Потребности большинства перевешивают потребности меньшинства. Нет! Не позволю!
До взрыва всего несколько секунд. Времени нет. Все свои силы я направил на то, чтобы оказаться рядом с ней. И у меня получилось. Сработал телепорт, и я накрыл её собой. А затем всё затопила белая вспышка взрыва.
Эпилог
На широкой площади перед главным входом в университет Фреанора собралась толпа, по-другому это сборище было не назвать. Студенты стояли без какой-либо системы, вперемешку, без разделения на курсы. Все они собрались перед импровизированной, собранной на скорую руку сценой, и ждали, пока на неё поднимется ректор. А его всё не было, хоть уже и пошёл третий час дня. Толпа шумела, толпа жужжала, толпа волновалась. Как так - зачинщик и не явился?
Но вот позади раздались крики, и эльфийское море расступилось, пропуская идущую со стороны города процессию из преподавателей. Будь здесь один попаданец, он бы отметил, что это всё больше похоже на какое-то аутодафе, и сейчас будут греть чьи-то промёрзшие косточки. Но его тут не было. Как не было и Элалийаны. Это сильно нервировало Малкирина, который точно знал, что эти двое должны были прийти. Но он их не видел. Возможно, что они где-то в другой части толпы, и он их просто не заметил, но они бы написали, чтобы встретиться. Но ни звонка, ни сообщения от них так и не поступило.
Тем временем на подиум взошёл, по-другому не назвать, Клоенис Вафелин, бессменный ректор и мудак по жизни, отравивший жизнь уже далеко не одному поколению эльфов, также известный как Клофелин, за его скучные и вызывающие дремоту речи. Вот и сейчас - только он начал говорить, а толпа замолкла в оцепенении. У студентов, что имели несчастье знать его не понаслышке, уже выработался безусловный рефлекс, и отовсюду в толпе послышались зевки, передавая заразу дальше.
Но Клофелина это как будто не волновало. Он и сам прекрасно знал и осознавал влияние своего голоса на других, потому постоянно тренировался в бубнеже. Естественно, что обычно, в своей среде, он говорил нормально, причём очень хорошо и красиво, прямо заслушаешься. Но вот перед студентами… он специально выбрал такую тактику, чтобы потом отыгрываться на бедных студентах. Детскую моральную травму он так и не смог искоренить.