Давид, схватив шлем, начал как в не себя хлебать зелья, временно повышающие рассудок, интеллект, ясность ума и настроение. Те, поняв, что Давид затеял, попытались его остановить, но поздно. Давид надевает шлем и словно мешок картошки падает на землю. Рыцарь сначала замирает, а затем следует его примеру. Его доспехи в одночасье рассыпаются в пыль, что полетев к Давиду, начали формировать новый доспех, пожирая его собственный.
Проснулся Давид уже в довольно своеобразном месте. Густой туман, достающий до колен, не позволял увидеть собственных ног. Небо не имевшая облака и светила, освещала бескрайние просторы. От этого у него начали всплывать былые воспоминания. Не уже ли он снова умер?
— Нет уж, я не поверю в такую очевидную ложь, — произнёс Давид, с огромной силой топнув ногой по земле.
Всё тут же задрожало. Из тумана появляются лоскуты ткани, что начали окутывать героя. Тот сопротивлялся, дрался, рвал их зубами и рукам, но с каждым разом их становилось только больше, пока они вовсе не окутали всё тело. Его глаза начали видеть в темноте странные и одновременно пугающие образы. Уши слышали, как крики погибши жертв переплетались в хоре, не прекращавшийся агонии. Это продолжалось долгие часы, дни, недели, медленно сводя его с ума. Но он стоит, помня, кто его ждёт дома.
Когда надежда почти иссякла, Давид почувствовал чьё-то тёплое прикосновение, что обняло его, придав сил. Руки, испускающие зеленоватый свет, поползли вдоль его рук, пока не дошли до ладоней. Тут Давид и почувствовал в руках в него шпага и успокаивающий голос, нашептывающий ему прямо на ушко.
— Вдох, закрой глаза. Я с тобою навсегда. Следуй чувству, оно тебя не подведёт.
Давид послушался её голоса, не задумываясь, исполнив её слова в точности. И он начал видеть больше. Фигуры стали чётче, а шпага стала видимой.
— Иди вперёд, они тебя не почём. Выдох, взмах рукой. Свет тебя не подведёт.
Шагнув вперёд, силуэты пустились в атаку. Выдох, взмах рукой. Свет от них зажёг всё в нём. Силуэты исчезли, растворившись в нём.
— Открой глаза, я с тобою навсегда. Спаси её, будет тебе это в прок.
Открыв глаза, он видит, что оказался в белой, полностью обитой мягким материалом комнате. У стены сидела уже прежде знакомая ему девушка с чёрными волосами и смирительной рубашкой. Её голова была опушена, полностью закрывая лицо волосами. Больше никого в комнате не было.
— Спасибо, кем бы ты не была, — произнёс Давид, подняв голову вверх.
Глубоко вздохнув, Давид садится слева от неё и молча несколько секунд смотрит в стену. В его голове крутилось множество тем, как начать разговор, но выбрал он почему-то именно этот.
— Какими судьбами в нашем мире?
— …
— Понятно. А я вот, как видишь, стал человеком плюс, с огромным сроком жизни.
— …
— Ой! Всё с тобой понятно. Пошли от сюда, пока я сам не стал психом.
Протянув к ней руку, та кусает еë, от чего Давид вскрикивает от боли. Подув на место укуса, он недовольно смотрит на её улыбающиеся рожу. Но ей недолго предстояло радоваться победе, ведь Давид в отместку запихал ей в рот грязных носков, завязав ей рот майкой.
— Мхмхм! — что-то попыталась выговорить девушка, пока Давид нёс её на плече, прорубая путь шпагой через мягкие стены, попутно выжигая их магией.
— Прошу, не сопротивляйся спасению, — съязвил Давид, на что та начала бить головой о его спину.
И вот, рассекая очередной сантиметр чего-то давно забытого, Давида окутывает яркая вспышка света, после которой он просыпается уже в таверне. Рядом с ним сидела Баба-яга местного разлива и Хол. Они обсуждали, что будут с ним делать. Решив их немного попугать, Давид резко подымает и издаёт громкий звук, от чего тут же получает струёй воды.
— Стойте! Мымлья! Это я! Мвьяв! Давид! — говорил Давид, захлебываясь в потоке воды.
Прекратив поливать его, словно огурец, волшебница облегчённо вздыхает, поняв, что ей всё-таки заплатят. Хол же сразу пустился в объятия, радуясь не порченому резюме. Давид же, наконец, снял душный доспех, что по их словам, они не могли сделать, как ни старались. Подписав документ о выполнении задания и заплатив, те испаряются, будто их и не было вовсе.
Глава 31 Конец
Дни сменялись один за другим, переходя в месяцы, годы, столетия. Давид видел, как сменялись поколения людей, как образовывались новые государства, как росла его единственная дочь. И хоть то время, что было даровано ему, было колоссальным для жизни простого человека, должен был наступить и его конец, что с каждым столетием всё ближе подбирался к нему, дыша в спину. И вот он старый, проживший несколько тысяч лет старик, прикованный к постели. Рядом сидит его жена, дочь, не желанный муж дочери и двое мальчишек, являющиеся ему внуками. Перед глазами проносились воспоминания проведённых вместе веков, такие прекрасные и в то же время напоминающие о его скорой кончине. Он боялся этого, старался оттянуть этот момент как можно дальше, но от смерти не убежишь и не откупишься. Чувствуя, как сил становится всё меньше, он произносит:
— Спасибо за всё, — соскальзывает с его улыбающихся печальной улыбкой губ.
Элеонора ещё сильнее сжала его руку. Её старое морщинистое лицо было всё ещё самым прекрасным в его жизни. Она плакала, как и все присутствующие. С каждой секундой ему становилось всё сложнее поднимать веки. Взгляд становился всё более стеклянным. И вот, наконец, он издаёт свой последний вздох, заснув в этот раз на вечно.
Он вновь оказывается в полнейшей темноте, лишь его босое тело издавало лёгкое свечение. Оглядевшись по сторонам, он видит огромное дерево, озаряющие всё ярким, практический ослепляющем свечением. Тот было хотел воскликнуть, но из рта донесся лишь едва уловимый шёпот. Недолго подумав, он направился к нему. И хоть каждый шаг эхом отдавался болью в его груди, он продолжал идти. Он приближался всё ближе, сначала к корням, затем к стволу дерева, где было будто подогнутое под него самого углубление, а рядом с ним ещё намного меньше. Его одолевает сонливость, но продолжал бороться с ней.
— Не плыви против течения, когда ты уже упал с водопада, — проносится сзади. Давид оборачивается и видит отдалённо напоминающий эльфийку силуэт.
— Что будет после? — произнёс Давид.
На удивление, эти слова звучат громко и чётко, донося смысл слов, как никогда прежде.
— Сменится роль, и я уйду. Останешься лишь ты. Но напоследок я спрошу. Готов ли ты стать их началом и опорой? Защитишь ли ты их, как и я тебя однажды? Если ответ твой да, ты знаешь, что делать, а если нет, то уйдём мы вместе.
Девушка протянула ему руку, ожидая его действий. В его голове началась настоящая борьба, поставившая жирную точу в его ответе. Нет. Он не собирался уходить в забвенье. Повернувшись к ней спиной, он лёг в углубление и закрыл глаза. Та с улыбкой исчезла, зная, что будущее поколение под надёжной защитой. Давид же начал чувствовать, будто рассыпается на мельчайшие кусочки, при это оставаясь целым. Открыв глаза, он видит то, что видел при втором рождении — листву Древа и множество радостных лиц. Это было странно, пугающе и в то же время так прекрасно. Он видел мир их глаз, чувствовал биение сердца каждого из них, чувствовал, как течёт по их венам. Он чувствовал не зримое прежде желание защитить их любой ценой, до тех пор, пока не прейдёт новый защитник. А пока он будет здесь, в каждом из них, направляя и защищая.
(И так, это конец. Я пойму ваше дальнейшее возмущение, ведь это целиком и полностью моя вина и ничья более. Просто я больше не могу развивать этот проект, по многим причинам, но я могу дать хотя бы какой-то финал, так что пока и надеюсь со следующими проектами это не произойдёт. Спасибо за всё).