Оказавшись внутри девичьей комнаты и не видя никакой опасности, воины опустили глаза в пол.
– Госпожа. – Один из воинов вышел чуть вперед, старательно не обращая внимания на мои оголенные руки. – Вы все время были здесь?
– Конечно, – хмыкнула. – Под замком! Отец запретил мне покидать комнату, спросите его почему!
Воин поджал губы.
– Просто хочу убедиться, он велел проверить!
Вилис вмешался:
– Госпожа спала дома, и комната действительно была заперта на ключ. Минутой ранее я открыл ее, вот. – С этими словами он продемонстрировал железный ключ.
Воин нахмурил брови и снова грозно взглянул на меня.
Закивала, затем вспомнила, что, вообще-то, я тут главная:
– Вы мешаете мне, разбудили! Убирайтесь!
– А зачем вы спали днем? Господин Талмэй велел проверить, чем вы были заняты, – не унимался мужчина. Вот до чего исполнительный!
– Ох, – изобразила усталость. – Что-то мне было нехорошо, и я решила поспать. От жары голова сильно болела.
– Голова? – воскликнул заботливый Вилис. – Вы заболели? У вас жар? Госпожа!
Глядя в широко распахнутые глаза слуги, я дотронулась до своего лба. Он был горячий, все мое лицо горело. Скорее всего, из-за использования магии. Похоже, это откат от слишком активного ее применения. Я кивнула и жалобно простонала для пущего эффекта.
– Ох, госпожа, сейчас принесу лекарство или, может… – Вилис вскочил из комнаты и помчался куда-то вглубь дома.
– А что там случилось? – наморщив лоб якобы от боли, спросила я отцовских помощников.
Воины переглянулись.
– На площади происходили странные вещи, госпожа, – все же поделился один из мужчин.
– Что именно? Там же казнь сегодня должна была быть?
– Да, но что-то пошло не так, и огонь не смог убить пленника.
– Правда? – удивилась я.
– Да, эльф не сгорел.
– Поразительно, и что теперь? Он будет жить? – Я даже привстала в нетерпении узнать, что же там было после моего побега.
– А вот это вряд ли, – равнодушно пожал плечами мужчина. – Когда магическое пламя не подействовало на узника, вождь достал кинжал и захотел перерезать тому глотку.
– Что? – ахнула я и лишь затем вспомнила, что должна быть более равнодушной. Еле взяв себя в руки, тихо спросила: – А потом? Что было потом?
– Не знаю. Ваш отец как раз отправил нас проверить, чем вы занимаетесь.
– Ах, ясно. Как видите, страдаю от болей. – Я снова упала на кровать, позабыв про одеяло. Судя по выдоху со стороны мужчин, моя ночная сорочка явно не была рассчитана на взгляды посторонних.
В комнату забежал Вилис и, охнув, стал поправлять на мне одеяло.
– Госпожа, сейчас примете лекарство, и все пройдет.
– Просто дайте мне побыть в тишине, – жалобно простонала я, слезинки сами собой покатились из глаз.
Воины переглянулись и, поклонившись, вышли. Пока слуга суетился, поил меня водой и лекарствами, которые должны были снизить жар, я пыталась унять дрожь. И нет, это не от болезни, а от осознания, что ничто не помешает теперь вождю просто перерезать глотку Анчару. Как же так? Выходит, все зря? Зря я старалась спасти его, на деле лишь продлила мучения.
Слезы побежали из глаз уже ручьем.
– Госпожа, госпожа, потерпите, сейчас боль пройдет. Что же вы сразу не сказали о своей болезни?
Глядя на обеспокоенного, но такого старательного слугу, я зарыдала сильнее. Это из-за меня у него сегодня столько проблем.
Вскоре пришел отец. Ему все рассказали еще у входа. Войдя ко мне в комнату, он одним лишь грозным взглядом заставил выйти Вилиса. А затем подошел к моей кровати.
– Можешь не прикидываться! Я знаю, что это была ты!
Глава 8
Я открыла один глаз.
– Почему сразу я? Вообще-то, мне плохо, я даже встать не могу.
– Ну конечно! – ухмыльнулся отец. – Это магическое истощение. То, что ты вытворяла а площади, было… глупо.
Восхищение, мелькнувшее в его глазах, сменилось глухим отчаяньем. Он продолжил:
– Совсем не понимаешь? Если бы тебя увидели…
– Да с чего ты решил, что это я? Может, эльфа пытались спасти его же соплеменники?
– Ага, еще чего придумаешь? Как эльфы пробрались сюда? К нам в поселение? Да их бы сразу убили, они не могли.
– А вдруг они использовали какое-то заклинание? Завесу магическую? Там были… – начала было рассказывать, что действительно видела непонятные фигуры в плащах, но вовремя осеклась. Это стало бы равнозначно признанию.
– Эмелисса?
– Это не я, – стояла на своем. Вернее, лежала, так как все еще находилась в кровати.
Брови отца сошлись на переносице:
– Признавайся, иначе…