— Сумасшедший дом, — вздохнул без особого сожаления Бус.
Через два часа он сидел в гараже напротив связанного спящего эльфа и разглядывал его.
Три отвратительных шрама, кривой нос, массивный подбородок. Пресловутые острые уши, причем левое — дранное, изуродованное зверем. Медведем. Доверенные люди разузнали в Сибири. Молодец остроухий — настоящий боец, какие нравились Белояру. В душе князя князей не было жажды отомстить, хотя эльфу почти удалось… Ну, не удалось же. И с упырями он никогда не будет.
Бусу вспомнился один из князей — ранняя его ошибка. Обратил врага, надеясь на воссоединение, а тот едва не сколотил, как это модно сейчас говорить, оппозицию. Пришлось повозиться.
Остается лишь покопаться в мозгах, разузнать, сколько их здесь, диверсантов хреновых, и добро пожаловать на стол дружинникам.
Родоначальник подал знак бойцу, дескать, буди соколика.
Дружинник, стоявший за эльфом, наклонился и аккуратно прокусил пленнику шею. Со слюной в кровь попало особое вещество, делающее жертву послушной.
— Очнись и отвечай честно, — тихо приказал боец, и остроухий распахнул глаза.
«Тусклый взгляд, как у оскопленного льва», — подумалось князю князей, и стало даже немного неудобно за то, что упыри превращают настоящих солдат в послушных кукол.
— Сколько в России эльфов? — спросил Бус.
Медленно потекли мысли пленного: «Я один, связной в Британии, Амандил подмогу не даст…»
— Один я, — сказал вслух.
— Сколько у тебя помощников из людей?
Снова мысли: «Двое осталось, а про троллей я вам не скажу».
— Сколько троллей?
Пленный напрягся — в его разуме происходила нешуточная борьба. Волевой, паразит, сильный, не без восхищения отметил Бус. Да и мощь упыря-бойца оставляла желать лучшего. Придется, видимо, самому куснуть пленника…
— Троллей… два! — выдавил эльф.
Белояр с удивлением дочитал в его голове: «…человека, а троллей — четверо!»
Вот силён стервец, Велесе премудрый!
Белояр встал, подошел к пленному, по-хозяйски взял его за волосы, наклонил остроухую голову налево и впился.
Тело эльфа вздрогнуло, прошли волны крупной дрожи. Что ж, почуй мощь настоящего первородного упыря, чужанин!
Бус не спеша вынул зубы из раны и вдруг ощутил, что его руку перехватывают, выворачивают, а в шею — кусают!
Голова чуть закружилась, как это много раз случалось, когда князь князей обращал кандидата в упыри. Вот так шраморожий!
— Меня нарекли Лесным Воином! — раздалось в уме Буса.
— Да хоть Аленушкой, — спокойно ответил Белояр и резким ударом руки пробил бок эльфа.
Пальцы, сложенные «лодочкой» порвали кожу, смяли ребро и вонзились в легкое. Эльф завопил, ведь обращение еще не завершилось, и боль зажглась в его теле, словно сотня солнц. Белояр согнул пальцы крюком, взяв противника за рёбра, и метнул его в бетонную стену гаража.
Хрустнуло великолепно.
В руке остался обломок кости.
— Таурохтар… Странное имя… — пробормотал упырь, разбудивший эльфа.
Второй охранник, стоявший у ворот, вовсе не успел осознать происходящее, но его рука двинулась в правильном направлении — потянулась к оружию.
«Да, вы, ребята, и верно медленные», — с досадой подумал Бус, шагая к врагу.
Разум Таурохтара всё еще застилала боль, но в ее просветах обозначалась неимоверная злость, неизъяснимая ярость. Что-то особое питало этот гнев, что-то сверхчеловеческое. Эльф совершенно обезумел, будто где-то овладел способом перекидываться берсерком — входить в особое состояние сознания.
На своем порядком затянувшемся веку князь князей встречался и с такими воинами. Скандинавы жрали какие-то грибы, но случались и умельцы впасть в неистовство без веществ. Но этот-то где насобачился?!
Таурохтар пришел в себя, когда обломок его собственного ребра, зажатый в кулаке Буса, уже летел прямиком в эльфийское сердце. Всё, что успел сделать связанный пленник, — ринуться в сторону. Белояр промахнулся, вспоров левое легкое новообращенного упыря.