— Не кричите, пожалуйста, — попросил я.
— Ну, извини. — Он сбавил обороты. — Тебя привезла Соня. Ты потерял сознание, когда говорил со мной по телефону. Она не растерялась, и — вот…
— А Разоряхер? — Меня почему-то живо беспокоила судьба моего трофея.
— Остался в гордом одиночестве. Но ты не волнуйся, его отыщет их техник.
— То есть, вы его, ну, то есть, мы его что — отпустили?! — Злиться было крайне тяжело, но я справился.
— Ну, Яша, ты просто не знаешь стиля старины Разоряхера. В его свите обычно не выживают.
— А почему тогда с ним работают?
— Думаю, ты убедился, что он нанял не самых умных, — хитро проговорил наставник и закрыл тему: — Ладно, потом поговорим, отдыхай, мы тебя чуть не потеряли.
— Всё же задел что-то?
— Почку. Ничего, до свадьбы заживет. — Оборонилов наклонился и тихо промолвил, словно сообщая страшный секрет: — Девчоночка уж больно хороша. И втрескалась в тебя по самые ушные наростики!
Подача нервировала, зато сама новость ободряла.
Я захотел нырнуть в мысли наставника, и канал открылся: «Ох, и намучается он с ней. А я с ними. Хорошо еще, что скоро всё закончится… Ладно, не до зелени пузатой…»
Прелестные мысли, ничего не скажешь.
— Как Зангези? — спросил я.
— В порядке. Когда вы с подружкой насовали Разоряхеру, старина комби чуть ласты не склеил, но сейчас всё хорошо.
— А где она?
Оборонилов мотнул головой в сторону.
— Здесь сидит. Краснеет и бледнеет, меня слушая. Ладно, вы тут поворкуйте, а мне пора.
Главное, что я почувствовал, нагло подглядывая за мыслями шефа, — в глубине души он оставался не таким уж «своим парнем», как хотел показать. Радушие, напускное веселье, сленг… Я не был уверен, что его маска была только данью вежливости и способом поддержать сотрудника. Всё же он очень далек ото всех, пресловутый Ярополк Велимирович.
Я тут же забыл о нем — передо мной явилась Соня.
— Привет! — запел лучший во вселенной голосок.
— Привет. Спасибо.
— Тебе нужно спать. Трое суток анабиоза, и ты как новенький.
— А ты меня дождешься?
— Хи-хи, нет, выйду замуж за вашего начальника.
Она наклонилась, становясь ближе и ближе… И поцеловала, как целуемся только мы, ящеры. Не буду объяснять, как это у нас происходит, но уж точно не так уродливо, как у вас, теплокровные мои дружочки.
Запечатлев поцелуй, Соня стыдливо отстранилась и произнесла ритуальный ответ, которого я так ждал:
— Я рада идти с тобой до заката.
Потом накрыла мое лицо маской из прозрачного пластика, и я заснул глубоко и счастливо, впав в анабиотическое состояние и дав наномедикам возможность спокойно работать над починкой моего организма.
Слава высоким технологиям! Виват, любовь!
Глава 23. Владимир. Знак Велеса
Еще под вечер, как раз когда князь простился с Верой, закралось в его душу странное сомнение, дескать, не качнулись ли весы удачи вниз? Липкое такое ощущение, гаденькое. И пришло, вроде бы, ниоткуда.
А, быть может, и отыскался бы источник, если бы князь поковырялся в себе.
Близость с Верой случилась не так, как он планировал: ни слова не сказали друг другу, упали в постель и растворились в небытии на два кратких часа.
И вновь, пока их тела сплетались во вполне известные фигуры, Владимир и Вера жили там, куда, по идее, должны заглядывать все, но, увы, добираются единицы.
Он заглянул в свою судьбу, явленную ему в облике проститутки, и убедился — Рожаница. А она окутала его лучистым добром и показала алый сгусточек, пульсирующий под ее сердцем. Князь увидел внутренним взором нити жизни, связывающий этот сгусточек с ним, и понял, что Рожаница сделала выбор.
«Мы дадим ей имя вместе», — безмолвно сказала Вера, и он согласился. Раз она говорит «ей», значит, будет девочка. Владимир испытывал то, что на бледном языке слов обозначается как счастье.
Но потом их подхватили вихри энергий, и мир, сузившийся до алого пульсирующего сгусточка, взрывообразно расширился до бесконечного числа разноцветных потоков, где упырь и наследница изначальных богинь плескались, будто дельфины, и не было над ними тревожной тени.
Тень эта промелькнула позже, когда они возвращались в текущий миропорядок. Промелькнула — и исчезла.
«Всё будет хорошо», — подумал Владимир.
«Всё будет хорошо», — подумала Вера.
Он приготовился к судьбоносной вылазке, зашел к Вере — хотелось еще раз поцеловать, обнять, посмотреть на нее. Он мог бы смотреть на нее вечность, не отрывая глаз.
Она прижалась к нему, сказала: