Ну, здравствуй, трезвость!
Глава 35. Владимир. После взрыва потрохами не машут
Операция развивалась вполне гладко и местами напоминала избиение младенцев. Проникновение, захват оружия, недлинный бросок по красивому лесу, штурм эльфийского транспортного центра… Да, Мстислава подстрелили, но разве это настоящий отпор легендарных остроухих воинов? В рекламной брошюре Толкина, говорят, забористей…
Даже у склада с транспортной дурью схватка так и не приблизилась к отметке «смертельная заруба». Здесь, именно здесь, когда Владимир вырвал кадык последнего часового, так и не дав никому ни полвозможности хотя бы ранить себя, он остановился перед дверью. Смутное беспокойство окончательно вызрело в предчувствие гибельной ловушки.
Князь поднял руку, и его отряд замер, ожидая новых приказов.
Из-за двери веяло опасностью. А еще — что-то было в воздухе. Что-то реальное, не эфемерное, знакомое по запаху…
Владимир обернулся к бойцам.
— Княже, нас травят… — сказал один из них, припадая на колено и прикрывая ладонью лицо. Бессмысленный жест…
— Вон отсюда! — крикнул Владимир, взваливая ослабшего дружинника на плечо.
Упыри развернулись и бросились по коридору туда, откуда явились. Вторые производные, слабаки…
Но и ему дышалось тяжко, коридор, казалось, удлинялся, а бег — замедлялся… Начала кружиться голова, однако Владимир еще владел собой. Он обежал по стене падающего бойца, не уронив своей ноши, обернулся на бегу, крикнул:
— Не спать, вперед!
И вот тогда-то дверь склада разломилась надвое, и из-за обломков стартовал огненный смерч взрыва.
Владимир, самый быстрый из бойцов-упырей, раскинул руки в стороны и, зажмурившись, ускорился, сбивая дружинников с ног, но стена огня, конечно, была быстрее. Она настигла князя в падении, подтолкнула его в спину, и он полетел, пряча голову меж согнутыми руками.
Мешал боец на плече.
Точнее, он, в первую очередь, и защитил князя.
Рухнули. Владимир едва не сделал вдох, который уничтожил бы его легкие.
Ничего, лишь бы не вспыхнуть спичкой.
Мелькнула мысль, что всё происходит неприлично тихо — ни грома от взрыва и сыплющихся стен, ни более «мелких» звуков. Полная тишина.
Гореть в коридоре было нечему, и волна выплеснула всю энергию из здания.
Открыв сначала один глаз, затем другой, Владимир сделал поверхностный вдох.
Отлично, воздух приемлемой температуры.
Сдвинул с себя тело бойца. Голова его висела на коже и нескольких мышцах, почти полностью оторванная от тела. Князь вытянул ноги из-под небольшой кучи камней.
Надо же, потолок обвалился, небо видно…
Владимира спасла поперечная балка. Она не дала тяжелым камням упасть на его голову.
Ощупал лицо. Из носа и ушей — кровь.
Ерунда. До свадьбы заживет.
Так, сейчас обязательно явится группа зачистки. Надо же проконтролировать, как результаты.
А он, князь, к битве, мягко говоря, не готов.
Куда бы слиться? Где б затаиться?
Владимир почувствовал, что мышцы лица изобразили улыбку.
Дурень контуженый!
Он встал, и, шатаясь, запинаясь о каменные обломки, поплелся в поисках уцелевших соратников.
Кто-то лежал с размозженным черепом. Кому-то разворотило грудь… Один из дружинников судорожно дышал, лежа ничком. Владимир перекатил его на спину. Вместо лица — сплошное месиво, острый камень торчит из глазницы.
Владимир вынул из-за пояса тесак.
Тесак, кстати, окровавленный. «Как бы кишки не растерять», — подумал князь, ощупывая живот.
Рана оказалась поверхностной.
— Не надо, — прошептал боец, и это было первым, что услышал Владимир, да и то, потому что — мысль, не звук.
— Что не надо?
— Не убивай. Зарасту ведь… Помоги раскусить…
Владимир не сразу сообразил, что нужно раскусывать. Потом вспомнил. Билет на обратный рейс.
Положил левую руку на макушку дружинника, правой надавил на нижнюю челюсть.
— Спасибо, — прозвучало в уме.
Через несколько секунд упырь растаял, оставив разорванную и окровавленную одежду да острый осколок камня.
Князь хотел было последовать примеру бойца, но вспомнил, что, возможно, есть еще раненые.
Увы, в коридоре больше никто не выжил.
Тогда Владимир полез наружу. Там оставались Мстислав и Марлен.
Вокруг здания хозяйничал пожар. Горели деревца, трава, деревянный декор, остатки кровли, разбросанные тут и там. Здесь была пища огню, и он ее уже по-хозяйски доедал.