— Жив, поганец, — услышал, наконец, Востроухов издевку отца. — Убить.
Пробравшись в разрушенный транспортный узел, Марлен откопал князя из-под обломков и первым делом повинился:
— Зря я нас выпилил, получается. Чем яростнее борешься, тем выгоднее новое воскрешение, чёрт бы его побрал.
— А может, совпадение, — скептически заметил упырь. — Но проверять не хочется. Я чувствую себя неплохо. Давай убьем их всех.
Полукровка рассмеялся:
— Володь, ты как в старой рекламе. Помнишь? «Саша, бросай!»
— Я не смотрю ящика. Не смотрел, — поправился Владимир.
— Ну, там снимался Тихонов, тренер хоккейный который, а не актер. Хоккеист не может забить, а потом Тихонов накатывает каких-то противопростудных леденцов и орет: «Саша, бросай!» И этот Саша бросает, гол, победа, все дела. Леденцы рулят.
— Тебе, Амандилыч, хренова туча лет, а ты херню всякую смотришь и потом еще рассказываешь, — проговорил князь, поднимаясь. — Давай, по быстрому тебя инициируем и айда собирать оружие.
…Им повезло — в упорной перестрелке победили два калеки, а не пышущие здоровьем эльфы.
Папашу Марлена гасанул Владимир. Практически в самом начале боя. И такая удача принесла плоды: без руководителя остроухие автоматчики наделали глупостей. Даже вспоминать стыдно.
— Хм, и что дальше? — спросил полукровка, когда пал последний из ягд-команды.
— Ну, не знаю… Может, перейдем на следующий уровень. — Упырь широко улыбнулся, и Марлен подумал, что насчет телевизора князь всё же заливает: и телек поглядывает, и за писюком не пять минуток провел.
— Ну, ты догадливый, как этот… Эркюль Пуаро, блин, — прокомментировал Владимир. — Может, тебя озарит, куда нам плыть?
Сказал и осекся, с подозрением глядя на Марлена.
— Слушай, откуда твоя литературщина в моей голове?..
Тот пожал плечами.
— Не знаю. Благотворное влияние, может? Ладно, валить отсюда надо.
— Куда?
— Да хоть в университет. Там есть, где спрятаться.
Собрав скудные боеприпасы побежденных, они двинулись в лес. О марш-броске пришлось забыть, ковыляли, берегли силы, осторожничали сверх меры. Путь продолжался в три раза дольше.
Они миновали все приметные места, стоянки привалов, вышли к роще, за которой стоял тир. Прокрались сквозь нее и едва не уронили автоматы — кривая бреда вывела их обратно к разрушенному «институту наркоты и путешествий».
— Это начинает утомлять, — произнес Марлен.
Владимир выразился короче. Что-то такое резкое про орально-генитальный секс.
Глава 39. Яша. Трое в лодке, не считая монстра
Мы продвигались чудовищно медленно. Разоряхер напихал в узкие коридоры подтрибунного пространства столько мин и ловушек, сколько не приснится ни одному параноику во вселенной.
Часть смертоносной начинки срабатывала на тепло, часть на изменение объема, какие-то устройства сканировали пространство различными волнами, другие испускали отравляющие вещества через определенные промежутки времени… Лазеры, акустические датчики, банальные растяжки местного изготовления, голодные паразиты-присоски — Иуда собрал полную коллекцию поражающих штучек-дрючек.
Эбонитий и Зангези, обвешанные сканерами и детекторами, указывали на новые и новые сюрпризы. Несколько раз мы чуть не погибли, Скипидарья вдохнула какие-то споры, но Зангези вколол ей что-то противогрибковое, и она, вроде бы, осталась в порядке. Оборонилов наступил на мину-липучку, и ему пришлось разуваться, пока химикаты не разъели его лапу вместе с армейским ботинком.
Мы действовали в темноте, потому что коридоры были обильно утыканы минами, срабатывавшими на свет. Нам запретили говорить и шуметь, чтобы ненароком не активировать датчики. И всё же пару раз рвануло, но несильно. К счастью, на этих участках подрыв одного устройства не тащил за собой срабатывание остальных.
— Что там у клопоидолов? — то и дело шепотом спрашивал шеф.
— Выжидает и наблюдает, как мы продвигаемся, — неизменно отвечал Зангези.
Часть приспособлений имела связь с пультом в руках Разоряхера, и при выключении той или иной ловушки он фиксировал пропажу сигнала.
Оставалось молиться, чтобы Иуда не начал взрывать свои игрушки дистанционно.
Нейтрализуя абсолютно все попадавшиеся на пути мины, мы обеспечивали надежный путь обратно.
Что-то неладное творилось с Зангези. С каждым метром комбинизомби трясло всё заметнее, он еле слышно постанывал, будто от боли.
— Ты как? — тихо спросил я, когда Зангези привалился к стене и прикрыл глаза.