«Уверен, — прочитал князь. — Я помню, как папаша велел меня подлатать и закрыть. Ну, тебя тоже, получается. Так что, отваливаем отсюда?»
— Наверняка сейчас придет кто-нибудь ушастый и любопытный. Можно ведь и поговорить, куда нам торопиться, а? — сказал Владимир.
«То же самое хотел предложить», — безмолвно согласился полукровка и через некоторое время добавил: «Похоже, я теперь упырь. Отлично вижу в темноте, обострилось обоняние. Слух тоже».
— Значит, всё куда реальнее, чем казалось. — Князь вздохнул. — Жаль, что ты не такой, как я.
«Да, телепатия сейчас пригодилась бы», — Марлен понял намек.
Спустя минуту-другую Владимир сказал:
— Если нас и слушают, то только через устройства.
«Тогда вряд ли, — ответил Востроухов. — Я тоже никого не слышу, но я параноик».
Потом они принялись вдохновенно вспоминать, как застряли в неведомом им лимбо, какие подвиги успели совершить, и как нужно было построить тактику, чтобы завалить мертвяка пораньше. Сошлись во мнении, что их приключение чертовски походит на компьютерную игру — стрелялку, состоящую из одного уровня с мощным оверлордом, которого следует убить, чтобы закончить победителем.
— А ящерица? — спросил Владимир.
— Ну, третий сетевой игрок, — предположил Марлен. — Хоть и оригинал.
— Тогда лже-Березовский — это роскошно обставленный финиш. Бывший жупел всея Руси вышибает себе мозги и, остывая, проявляет подлинную паразитическую сущность, а прекрасные герои сигают в разверзшийся портал и получают бонус в виде тюремной камеры.
— Вполне логично. Лишь бы это был конец игры, а не следующий уровень…
Примерно через час явился Амандил в сопровождении пятерых дюжих «арийцев». Блондины принесли огонь, встряхнули пленников, проверили путы и отступили в стороны, не опуская автоматов.
Отец Марлена уселся на услужливо поставленную эльфами скамейку.
— Вы двое — последние, кто остался на нашей святой земле. И вы, несомненно, будете убиты, — мрачно сказал он. — Но сначала — пытки. Ты, вампир, на этот раз не убежишь, не надейся. Ты тоже.
— Придут другие, — спокойно произнес Владимир.
«Он очень устал», — подумал Марлен, глядя на ссутулившегося отца. Под глазами эльфа залегли темные круги, руки подрагивали. Да, он был измотан.
— Не придут. — Амандил отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. — Благодаря вам совет наконец-то пересмотрел отношение к путешествиям в варварские миры. Мы свернули абсолютно все представительства.
— Даже Лондонское? — язвительно уточнил Востроухов.
Папаша проигнорировал его вопрос. Даже измотанным высокородный эльф оставался снобом.
— Ну и что ты из нас хочешь вытянуть? — спросил Владимир.
— Ничего. — В тусклом взгляде Амандила наконец-то зажглись огоньки. — Мне просто доставит удовольствие наблюдать. Нам предстоят насыщенные несколько недель.
Он встал, собираясь уйти.
«Нам тоже пора», — Востроухов посмотрел на князя.
Тот кивнул, и они раскусили капсулы с транспортным наркотиком.
— Слышь, Амандил, — окликнул Владимир эльфа, когда тот уже был на пороге. — Ты проиграл. Мы уже знаем формулу. Как, ты полагаешь, мы здесь очутились?
Отец Марлена замер. Упырь с удовлетворением прочитал в его мыслях дикий страх. Амандил стремительно вернулся и наклонился над князем.
— Лжешь, кровосос! Вас было мало, потому что вот этот червяк — он указал на сына — не припас больше доз! Ваша вылазка — последний шанс отчаянья. Я знаю, как наша кровь действует на вас, проклятых вампиров. И вы ее сосать не будете. Вы будете сосать хер!
Востроухов и Владимир переглянулись и засмеялись.
— Наконец-то, хоть одно слово человеческое, — выдавил сквозь хохот князь.
Он смотрел в лицо Марлена, и оно стало расплываться, темнеть, пока не погасло, чтобы снова вспыхнуть ярче прежнего.
Князь оторвал взгляд от фотографии Востроухова, вытер глаза. Он был абсолютно один в совершенно пустой комнате. Только фото Марлена на стене, диван, на котором материализовался Владимир, и халат, чтобы прикрыть наготу.
В соседней комнате должен был «приземлиться» полукровка.
Вообще-то, они заготовили несколько «посадочных комнат». На разные случаи.
При «отлете» из мира эльфов можно было даже посмотреть на удивленную рожу Амандила, была конура и с его портретом. Масло, холст, девятнадцатый век. Но Владимир предпочел физиономию Марлена. Как-то надежней, что ли…
Он вышел в коридор родного детинца, завязывая пояс халата. Из соседней комнатки появился Востроухов.