Внешне все выглядило нетронутым.
— Штатный доступ! — произнес Марлен.
Панно поднялось, как занавес. Потайная панель на стене скользнула вправо. За ней была дверь с кодовым замком и сенсором для проверки сетчатки. Эльфы не скупились на меры безопасности.
Введя код и приблизив лицо к сенсору, Востроухов попал внутрь.
Здесь упырь не побывал. Холодильный шкаф с дозами работал, как надо. Сейф с бумагами стоял целёхонек. Запертые застекленные полки с методичками и прочей эльфийской грамотой также не носили следов взлома. Марлен успокоился.
Все, надо ехать домой, к Свете — последнему человеку, которому он может доверять. Кроме мамы, разумеется. Но их впутывать ни в коем случае нельзя.
Взяв из ящика пистолет и погасив везде свет, Марлен вышел из офиса. Спустился на автостоянку. Темно-серый BMW X5 стоял на месте. Востроухов не удивился бы, если бы машины не оказалось.
Ехал и постоянно смотрел в зеркало заднего вида. Либо слежки не было, либо его классически «передавали» по эстафете.
В подъезд входил, прикрываясь бронированным портфелем и держа пистолет наготове. Едва не застрелил курильщика-соседа. К счастью, тот ничего не заметил.
«Вот она, мания преследования». — Уняв сердцебиение и спрятав пистолет в портфель, Марлен позвонил в дверь своей квартиры.
Светлана открыла. Она была божественна.
Он любил ее черные волосы, большие завораживающие глаза, идеальное лицо. Светлана не относилась к знаменитой московской породе «цыпленок табака» — не тщедушная, не ссутуленная, наоборот — вызов типовой москвичке. Наверняка Рубенс не стал бы ее рисовать, но к его формату она приблизилась вплотную.
Сейчас она была в одном из самых развратных пеньюаров. Марлен понял: его ох как ждали.
— Я сегодня на улице встретила брутального мужчину. — Марлен услышал запах коньяка и сигариллы, тем не менее, видел, что девушка только притворяется подвыпившей. — Он был абсолютно лысый, и при этом настоящий бык. Наверное, он болеет за «Спартак», а в перерывах между играми бьет таджиков своими армейскими ботами. Я чуть не бросилась на него прямо на улице.
— Что тебя удержало?
— Я была в белье, которое стыдно показать людям. Старая коллекция.
— Понимаю… — Марлен шагнул в квартиру. — Давай продолжим переговоры при закрытых дверях.
Светлана сиганула ему на шею, обхватила руками-ногами, впилась в губы. Он застонал от ломоты в теле. Завершая поцелуй, она укусила его за губу и спрыгнула.
— Не рано ли ты стонешь? — Ее рука беспардонно проверила, как там у Марлена пониже пупка. — Хм, на полшестого… А чего мычим, теленочек? Я что, прибавила в весе?
Она подозрительно прищурилась.
— Спина затекла. Бумаги. — Хмуро соврал Марлен, поставил портфель на пол и закрыл дверь.
Светлана подождала, поставив одну босую ногу на другую и склонив голову набок.
Марлен поцеловал ее в шею (неспроста же она так стояла) и, разувшись, повел ее в спальню. Сказал:
— План такой. Ты лежишь и загадываешь тридцать три желания, а я быстро принимаю душ и вдумчиво их исполняю.
— Не придешь через десять минут — уйду к тому скинхеду, — пригрозила она.
Через семь с половиной минут он явился, готовый на альковные подвиги. Он успел закинуться веселой таблеточкой, купленной у проверенного пушера. Таблеточка слегка улучшила самооценку Марлена и сняла болевые ощущения в мышцах. У полуэльфа был высокий порог чувствительности к наркоте: сознание его осталось совершенно ясным. Кровушка-кровушка…
Светлана была в постели требовательна и изобретательна. Марлен, получивший-таки от папаши легкую форму эльфийской фригидности, со Светланой ожил и почувствовал себя кроликом. Он очень дорожил этой женщиной. Конечно же, она была далеко не первой его любовью, партнершей, сожительницей, но лучше нее он женщин не знавал.
А всё потому, что Светлана, двадцатипятилетнее земное существо, открыла Марлену глаза на доселе недоступную ему правду: секс бывает подлинным и мнимым.
Мнимым занимается большинство людей, и, хоть он выполняет главную физиологическую функцию, то есть ведет к зачатию новой жизни, истинного освобождения участникам не приносит.
Подлинный секс… Марлен сначала думал, что он уводит из этого мира, и даже боялся в наивысшей точке ненароком развоплотиться, чтобы в лучшем случае оказаться в мире лесного народа, а в худшем — не оказаться нигде. Востроухов осторожно высказал эти опасения, не распространяясь об эльфах (он так и не ввел Светлану в особенности своего происхождения и бизнеса). Она ответила, что настоящее переживание никуда его не выбросит. «Подлинный секс, он потому так и называется, что на непродолжительное время делает этот мир подлинным», — однажды изрекла она. Слова были явно не ее, это Марлен научился определять еще до рождения своей самой лучшей женщины, а вот верила она в озвученную формулу железобетонно.