Отец потерял сознание.
Из комнаты выскочила испуганная Светлана.
— Тихо, тихо, милая, — проговорил Марлен. — Я его вырубил.
Внезапно обожгло левый бок. Боль включила в голове яркий свет.
Востроухов завалился на папашу, и всё стемнело.
Очнулся он опять-таки от боли.
Увидел сквозь туман тревожное лицо Светы. Оно нависало над Марленом, словно полная луна, а еще очень хотелось пить, и было холодно.
— Где он? — прошептал Востроухов.
— Рядом лежит.
— Свяжи его… И маузер…
— Молчи! — Девушка закусила губу, поднесла к лицу дрожащие руки. Голос тоже вибрировал: — Как тебе скорую вызвать? В лабиринт этот…
— Свяжи его! — выдохнул Марлен, схватив Свету, кажется, за подол платья, и снова провалился в чернила.
Второй раз он вынырнул мгновенно, боль не ушла, просто топталась где-то на периферии восприятия. Ощутил под головой что-то мягкое. Чуть повернул голову.
Светлана крутила вокруг запястий Амандила веревку, найденную в ящике стола. Молодец, девочка!
Марлен прислушался к организму. Дышалось вполне сносно, было холодновато, значит, он потерял заметное количество крови.
«Вампиры бы сдохли, видя такое расточительство», — Востроухов слабо усмехнулся.
— Шутишь, значит, жив, — то ли прошептал, то ли подумал он.
Светлана посмотрела на него.
— Почти всё.
— Ноги… Ноги тоже, — просипел Марлен. — Потом по коридору прямо, вторая дверь справа. Медикаменты.
Затем он плавал у поверхности сознания, выныривая и снова погружаясь в полузабытье, а Света, его ангел-хранитель, хлопотала, прижигала, перевязывала, и плакала, почти беззвучно всхлипывая.
Всхлипы звучали регулярно, по два, и Востроухову казалось, это ритм-секция неведомой ему композиции, состоявшей из шумов. Он слышал еще и свое сердце (оно отбивало в слабые доли), кровь шумела в ушах, шелестел вентилятором компьютер, урчала сплит-система.
В какой-то момент сознание прояснилось окончательно, Марлен впал крайнюю тревогу:
— Света, Света… — нетерпеливо позвал он.
Девушка подскочила к нему, положила прохладную ладонь на лоб.
— Молчи, Востроухов! — велела она. — И не смей умирать, поганец, я без тебя не смогу…
На его щеку упала ее слеза и обожгла.
— Не дождешься. — Постарался улыбнуться. — Что он-то?..
— Лежит в оттопырке, думала, ты его вовсе угандошил…
— Как ты изъясняешься!
— Мне можно, я в шоке, — сказала Светлана, вытирая глаза свободной рукой. — А уши у него и вправду острые.
— А ты думала, вру, — с укоризной произнес Марлен. — Слушай, мне надо вон в ту комнату. Позарез!
Он указал на дверь кабинета, где располагался вход в секретную часть представительства.
Следующие три минуты ушли на пыхтение, сдавленный мат и стоны.
Голова Востроухова теперь лежала на пороге нужной комнаты. Света сидела, прислонившись к стене, и отдыхала.
— Со стороны послушать, мы сексом занимались, — продышала она. — А еще я затрахалась тебя волочь.
— Получается, это был секс, — тихо закончил мысль Марлен.
Он поглядел на тайный вход. Японское панно висело, где положено.
Хорошо.
— Экстренное запирание. Тревога, — отчетливо проговорил полукровка, и поверх циновки с графикой упал отполированный до зеркального состояния толстый металлический лист.
— Может, ты наколдуешь воды? — спросила девушка, впечатленная спецэффектом.
— Вода есть на кухне. Это туда. — Марлен махнул в сторону коридора. — А это — на случай если кто-то еще из эльфов захочет нас посетить. Их, знаешь ли, много.
— Ясно. — Она встала. — Ты как?
— На мне быстро зарастает. Притащи воды.
…Несколько часов они провели, прислушиваясь, не скребется ли кто с той стороны.
Вскоре очнулся Амандил, но с ним разговор был короткий — Светлана неумело, но с азартом залепила ему рот пластырем, хотя эльф не сказал ни слова. Она не спускала с него глаз, и держала пистолет Марлена и маузер поближе к себе.
Амандил хранил такой гордый вид, какой только может иметь связанный по рукам и ногам пленный с залепленным ртом. Эльфийское воспитание.
Незадолго до семи вечера во входную дверь постучали и вошли князь Владимир с командой вампирских контрас.
— Ну, у вас тут и мизансцена, — сказал Бранислав, поглаживая бороду.
— Круто ты с батькой, — сказал Владимир Марлену.
Упыри, конечно, прочитали мысли полукровки и Светланы.
Бойцы осторожно подняли Востроухова, положили его на диван, стоящий напротив секретного входа. Один остался возле Амандила.