— Это все чушь, — резко сказала она. — Фантазия, изобретенная Морати.
Тулларис не ответил. Он вспомнил дракиритку, которую убил на улице. Ее глаза светились фанатизмом. Она ни секунды не сомневалась в том, что говорила. Последние слова черепа назойливо звучали в его ушах. Неужели Хеллеброн действительно способна поддаться Губительным Силам? Неужели ее жажда убийства может быть обращена на службу самым темным целям? Он попытался отделаться от этой мысли.
— Рана Дандра, — презрительно усмехнулась Хеллеброн. — Старая сказка, и больше ничего. Пойдем, Тулларис. Я слишком долго бездействовала. Пора этим варварам познать истинное величие Бога Убийств.
Она повернулась к нему, и в глазах у нее промелькнуло то же выражение, что и у дракиритки. Тулларис хорошо знал его, и оно нравилось ему — вот и сейчас оно наполнило его мощной смесью эмоций. Но за завесой этого взгляда он увидел в глубине ее глаз и кое-что еще — то, чего он никогда прежде не замечал в ней. Это было чувство, похожее на презрение. Тулларис захотел доказать, что оно появилось напрасно и что он отнюдь не слаб. Он крепко сжал в руках Первый Драйх и описал им восьмерку в воздухе.
— Да, моя королева, — проревел он. — Давай отыщем тебе одежду и оружие и возвратим себе наш город.
К.Л. ВЕРНЕР
КЛИНОК СМЕРТИ
ИСТОРИЯ О МАЛУСЕ ТЕМНОМ КЛИНКЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: НАГГАРОТ
(зима 2523/24)
ГЛАВА 1
«Враг твоего врага — друг твой».
Слова эти отдавались громом в голове драхау. Резкие. Настойчивые. Вкрадчивые. Они взывали к нему с напором, недоступным простой устной речи. Вся палитра звуков не могла передать те глубинные оттенки смысла и внушения, что сплетались в них.
Драхау застыл на своем троне из полированного малахита, чувствуя, как под весом его тела поскрипывают чешуйки обивки, сделанной из дубленой шкуры гидры. Краем глаза он с тоской поглядывал на маленький резной стол, на котором высилась бутыль темного вина. Она сулила избавление — так настойчиво, что противиться не было возможности. Несколько бокалов — и скользкое шевеление в сознании утихнет.
Малус подавил желание — задушил, прежде чем тоска исказила бы черты его лица. Вино уняло бы царивший в голове раздрай, но плата за обещанный им покой была слишком высока. Не только темное внутриприсутствие подавила бы выпивка — собственный острый ум и чутье притупились бы. А Малус не мог себе этого позволить — не сейчас, по крайней мере, когда любое порожденное разумом ухищрение шло на вес золота.
«Взгляни же, Малус. Взгляни на сей жалкий куль порока и распада. Прислушайся к его замыслу. Разве же подобная мелкая интрига — лучшее, к чему ты можешь стремиться? И это ты-то — ходивший в чертоги самих богов!»
Глаза драхау сузились. Он пытливо взирал на эльфа, опустившегося на колени перед троном. Тонкая накидка из паучьего шелка ходила вместе с плечами друкая вверх-вниз при дыхании. Взгляд Малуса внимательно изучил игру оттенков и фактуры на каждой чешуйке хауберка эльфа, оценил остроту стали мечей, заткнутых за сделанный из драконьей кожи пояс, и мастерство гравировки их рукоятей. Нюх Малуса вбирал ароматы экзотических специй и духов, источаемые бледной кожей эльфа и копной его темных волос; слух улавливал малейшие изменения тональности, куртуазные интонации, вплетенные в каждое произносимое эльфом слово.
Все требуемые слагаемые присутствовали — здесь и сейчас. Друкай не кривил душой и не держал камня за пазухой — если обман и имел место, то сокрыли его тщательнейшим образом. Не так давно Малус еще сомневался — умный недруг не пожалеет усилий, дабы сплести против него заговор. Но теперь же ему виделось крайне маловероятным, что кто-либо в Наггароте затратит уйму терпения на столь деликатный обман. Само время сейчас не благоволило подобным церемониям.
Наггарот был осажденной землей, страдавшей от беспрецедентного вторжения с севера. Варвары, зверолюды и демоны вырвались из Пустошей и проникли за пределы кольца сторожевых башен, охранявших границы земель друкаев. И не было знамения, что предостерегло бы их, — чары Морати и ведьм Гронда не подготовили Наггарот к набегу врага. Полчища Хаоса рвались вперед, неся смерть каждому, оскверняя и разоряя все на своем пути.
Время церемоний закончилось. Ремесла и искусства, интриги и политика — все это осталось в прошлом. Наступила новая эра эльфов Наггарота, эра кризиса и бедствия, эра, требующая действий, а не слов.