На мгновение Малекит уставился прямо на Малуса, и драхау невольно вздрогнул, гадая, знает ли Король-Колдун о его душе больше, чем Темный Клинок бы предпочел.
— Демоны и варвары воют у самых ворог наших городов. Они наводняют земли — обильно, как никогда раньше. Но в своей осаде Наггарот не одинок. — Малекит снова сделал паузу, провоцируя нетерпение в рядах своих вассалов. — Ултуан тоже осажден. Узурпаторы и те, чьи нервы слабы, пытаются защитить наш древний дом от врага, которого неспособны победить. Если наш народ — весь наш народ — хочет выжить, у него должны быть сильные лидеры. Такие, что выкованы в горнилах Наггарота.
Загудели голоса — лорды ужаса выражали полную поддержку только что объявленной кампании своего короля, направленной на Ултуан. Высокородные дворяне Клар Каронда и Каронд Кара были готовы направить всех своих воинов, как только орды захватчиков отобьют, а города — восстановят. Капитаны сторожевых башен также обещали предоставить часть своих гарнизонов, когда нынешний кризис будет урегулирован.
Из недр доспехов Короля-Колдуна раздался жуткий смешок.
— Вы не понимаете моих намерений. Приближается Конец Времен. Хаос поднимается, чтобы поглотить мир. Варвары с севера разграбят все, что еще не было испорчено магией, обрушившейся на нас. А позже и они падут жертвами демонов, освобожденных Темными Богами — теми самыми, кому варвары, по собственному разумению, верно служат.
Малус смотрел, как Король-Колдун отступает от трона, оставляя на ковре тлеющие следы, и проходит мимо собравшихся лордов ужаса. Малекит замер у большого знака Аэнариона, начертанного в золоте и малахите. Золотистое свечение, поднимаясь от символа, окутало силуэт деспота, и он сжал рукоять Разрушителя, покоящегося в ножнах у бедра.
— Эта проклятая пустошь никогда не была нашим домом. Убежище, не более того. Мелкие амбиции позволили этому месту превратиться в якорь судьбы друкаев. Но стали бы вы лить кровь своих воинов ради защиты земли, которую презираете? Ради мрачной и чуждой пустоши, где нет ничего родного? Говорю вам, говорю всем вам — мы не станем умирать за эту отвратительную пустыню. Если вступать в войну — то только за достойную цель. Мы будем биться за землю, что принадлежит нам. За землю — наше наследие, землю — наше право по рождению. Наггарот? Пусть пропадет пропадом. Пусть сгниет. Пусть демоны и зверье резвятся тут. Ултуан — вот наша цель, Ултуан — удел друкаев. Ултуан — и корона Аэнариона. Ултуан — и право по рождению Малекита!
Первым заговорил Эзресор.
— Ултуан хорошо защищен, — осторожно подал голос мастер шпионов. — Нам понадобится изучить пути снабжения и отступления, да и гнев азуров…[3]
Малус почти почувствовал жалость к этому слизняку, когда Малекит развернулся и устремил на Эзресора огненный взор.
— Отступления не будет, — заявил он. — Наггарот умрет вместе со всеми, кто захочет остаться здесь. — Взгляд Короля-Колдуна задержался на каждом лорде ужаса поочередно. — И всякий, кто повернет назад, умрет. Не стоит путать потребность с высокомерием. Мы должны вернуть Ултуан или пасть в Рана Дандра. Победа или смерть — таков единственный выбор, предоставленный друкаям.
Лорды ужаса застыли в пораженном молчании: их гнев и недовольство подавила безумная страсть короля. Малус мог угадать их мысли в этот момент — вряд ли они отличались от тех, что появились у него самого. Он отчаянно бился за титул драхау Хаг Граэфа, его успех был оплачен кровью, в том числе и собственной. Теперь, на пике власти, став вторым по могуществу эльфом в Наггароте, он должен был всем поступиться — ради безрассудной веры короля в Конец Времен. Он припомнил один из уроков леди Эльдиры касательно пророчеств: те, кто думал, что видит будущее, зачастую сами воплощали его в жизнь. Малекит верил в неотвратимость Рана Дандра и теперь делал все возможное, чтобы беда настала. В конце концов они могли не только не завоевать Ултуан, но и потерять Наггарот.
Ултуан. Все-таки Малекит хорошо знал свой народ. В душе всякий друкай желал вернуться на землю предков. Наггарот был суровой пустошью — страной изгнания, а не славы. Ничто не могло приукрасить этот жестокий факт — даже власть Железного обруча.
Малус знал, что при всем желании не смог бы отстоять Хаг Граэф в одиночку. Глядя на остальных лордов ужаса, он понимал — те пришли к такому же выводу. Королевский указ конфискует их земли. Они отправятся за Малекитом, бросят все силы — последние силы — на финальный штурм Ултуана и в итоге либо заполучат новые угодья, либо отдадут жизни в окончательном акте мщения. Какой бы рок ни маячил впереди, подобный исход находил отклик в озлобленной душе любого друкая.
3
Азуры, или светлые эльфы — жители Ултуана. Отношения высших и темных эльфов отмечены столетиями вражды: темные эльфы ненавидят своих родственников с силой, порождаемой отвращением, что они испытывают к самим себе. В глубине своих эльфийских душ всякий друкай презирает то исковерканное, бессердечное существо, которым является, и тем сильнее пылает его ненависть к своим непорочным высшим братьям, ибо для него нет горшего напоминания о собственном упадке. — Прим. пер.