В первый момент Райнэ не понял, с чего вдруг дядюшка привстал с дивана, оборвав рассказ на полуслове. Изображение в зеркале дрогнуло, поворачиваясь — паривший на высоте четырёхсот локтей дракон сделал петлю. Райнэ вскрикнул — на поляне между корнями «золотого дерева» горел крошечный костерок, вокруг которого сидели четыре фигурки. На коленях у одной лежал музыкальный инструмент, похожий на несуразно большую лютню. Здесь же, перед пещеркой в основании ствола стояла самобеглая повозка.
— Дядюшка! — воскликнул Райнэ. — Да ты гений!..
— То-то же, — Малькааорн выглядел довольным, словно кот, наконец-то изловивший невкусную, но наглую и вёрткую пернатую ящерицу. — Мне четыреста тридцать семь лет, мой мальчик. К этому дню я готовился не один день, предусмотрев всё, что только можно. Так что у нас ещё есть шанс выиграть эту игру. Что скажешь? Сумеем догнать их к утру?
— Где они? — спросил Райнэ.
— Во Внешнем лесу, — объяснил эльфийский чародей. — Замашье, тридцать полумиль до границы, почти у самых отрогов Енотовых гор.
Райнэ помолчал, что-то прикидывая.
— Дорога наверняка завалена рухнувшими ветками, — сказал он после недолгой паузы. — Да и пробиваться, скорее всего, придётся с боем. Но, клянусь Небесным Чертогом, к утру доберёмся, только… Дядюшка, ты представляешь, какая у них скорость. За это время они двадцать раз успеют удрать.
— Не успеют, — возразил Малькааорн. — В чём ты прав, мой мальчик: это Старый Закатный тракт, проложенный Высоким Королём во время Медвяньих войн. Сейчас он почти не используется, хотя и содержится в идеальном порядке. Проведя ночь в пути, к утру наши незваные гости могли бы быть в Крохане. Это — Вех, населённые земли, города, дороги… Ищи тогда ветра в поле. Имея два Талисмана, имея полмешка Янтарных Яблок, имея самобеглую повозку, можно сделать всё, что угодно. Да за одно такое яблочко эгль побогаче пожалует земли и титул.
— Вот видишь, — согласился Райнэ.
— В чём ты не прав, — продолжал Малькааорн. — Наши незваные гости понятия не имеют, куда попали и не знают, как легко могут оказаться в безопасности. Поэтому, на ночь глядя, в незнакомом месте, в незнакомой стране никуда не поедут. Сам видишь — развели костёр и ждут утра.
— Откуда они? — спросил Райнэ.
— Альфа Змеи, — усмехнулся Малькааорн. — Выбирая звезду, Его наивное Высочество ухитрился ткнуть в самую неинтересную. Одиночная, чуть меньше трёх световых лет, вторая по удалённости от наших трёх «солнышек». Восемь планет — четыре внутренних «камня», четыре больших внешних «капли», пояс обломков на месте пятого, разрушенного «камня» и масса «льда» на окраине. Таламэ из Белотравья считает, что на третьем «камне» с крупным спутником может существовать цивилизация — оттуда идёт мощный поток электромагнитного излучения…
— Кстати, дядюшка! — продолжал Райнэ. — Принц с тобой?
— Сбежал, — презрительно бросил Малькааорн. — Надеется где-нибудь отсидеться, а после нашего ухода броситься отцу в ноги. Как-никак, королевский сын. Подожди… — торопливо добавил он, видя что Райнэ шагнул к двери. — Ты говорил: дорога может быть завалена? Перчатку!
Последние слова предназначались маленькому рабу, благополучно проспавшему весь разговор. Натянув перчатку, сшитую словно из рыбьей кожи — столько было на ней блестящих чешуек, эльфийский чародей выудил из лукошка лиловый бочонок. Взяв один из жезлов, Малькааорн приложил бочонок к рукояти, окутавшейся разноцветными нитями. На глазах у Райнэ бочонок втянулся в жезл, в витом навершии которого замерцала голубая искорка.
— Держи! — эльфийский чародей протянул жезл правнучатому племяннику. — Защитит от всего, что может прилететь сверху. Окажешься снаружи, держи перед собой, словно факел, а перед этим сделай вот так. Как использовать его в качестве оружия, ты уже знаешь.
— Запас Силы, — рассмеялся Райнэ, глядя на оставшиеся в корзине бочонки. — Кстати, дядюшка! Заодно одолжи и парочку фамилетов.
— Это ещё зачем? — удивился Малькааорн.
— Подорвать мост через Мах, когда его минуем, — расхохотался Райнэ. — Ты же не хочешь, чтобы следом за нами ринулось восемьсот сорок тысяч эльфийских беженцев…
Глава седьмая
Поверить не смогли…
Фырча двигателем, покачиваясь на изредка попадающихся колдобинах, «Кошка Ми» бежала по неожиданно широкой, в четыре полосы, дороге. Будь под колёсами не плотный гравий, а асфальт с разметкой, дорогу можно было бы принять за шоссе. Цвет гравия сменился со светло-серого на тёмно-бурый, да бесследно исчезли бетонные столбы с укосинами и натянутыми проводами. Зато справа, чуть меньше, чем через километр стояли покосившиеся каменные столбы с полустёршимися гербами на навершиях.