— Раритет… — восхищённо-разочарованно протянул Володя, перелистывая страницы. — Беда в том, что мы не понимаем ни слова. Но до чего качественно сделано…
— Смотри! — прервал его Юра.
На одной из последних страниц был изображён примитивный, собранный на лампах, да ещё и описанный непонятными символами, явный трёхкаскадный усилитель. Ребята торопливо перелистнули ещё несколько страниц, чтобы обнаружить радиопередатчик — такой могли бы собрать статский советник Александр Попов или маркиз Гульермо Маркони. Следующий рисунок изображал монаха в белой рясе, работающего на ключе беспроволочного телеграфа. Ещё несколько страниц — и вот перед удивлёнными москвичами средневековый город с домами, сжавшийся в кольце стен. С башни в центре города посылаются радиолучи, отражающиеся от вогнутых зеркал, установленных на стенах.
— А покрытие-то у них дохленькое, — презрительно заметил Володя. — Вещание только на город и, судя по этим экранчикам, за стенами приёма уже нет…
И тут позади пронзительно завизжала Анечка. Разом вскочившие ребята увидели, как по полу, переставляя лохматые лапки, шевеля похожими на белых червей хоботками, идёт огромный коричневый паук.
— Да к чёрту, как же надоело! — закричал Володя, поднимая туристический топорик, среди прочего запасённый в багажнике хозяйственным Альбертом.
Не успевший прыгнуть паук оказался разрубленным на две неприятно подёргивающиеся, но уже не опасные половинки. Анечка ткнулась в Володино плечо — тот обнял её, не выпуская запачканный слизью топорик. Юра отвернулся. За спиной всхлипывала Анечка, Надя объясняла Володе, что лучше бы уйти отсюда поскорее… На столе под книгой обнаружился ещё один предмет, так же завёрнутый в полотно.
— Юрыч, что там у тебя? — спросил Володя.
В руках у Юры оказалась картина, написанная на холсте масляными красками. Краски пошли трещинками, напоминающими паутинку — так выглядят картины старых мастеров в Третьяковской галерее. На картине был изображён статный парень, похожий на молодого Жан-Поля Бельмондо в фильме «Картуш». Парень носил камуфлированную форму незнакомого покроя и обтянутую сеткой каску. С правого плеча на длинном ремне свисал странного вида автомат, а в руках парень держал знакомый москвичам шар, окружённый облаком белых, синих и зелёных нитей.
Сзади возвышался пузатый небоскрёб с золотым шпилем, над которым, в затянутом тучами небе висела знакомая золотая спираль. Бьющая в шпиль ветвистая молния делила фон на две части. Слева виднелся летний пейзаж с покрытыми лесом холмами, освещённый маленьким жёлтым солнцем и двумя яркими, жёлтой и красной, звёздами. Справа, у берега моря под огромным багровым солнцем бродили динозавры и парили птеродактили.
Автомат у парня и небоскрёб за его спиной выглядели немного неровными — словно художник срисовывал копию с копии, не совсем понимая, что именно копирует. Над обтянутой сеткой каской какой-то вандал-шутник тонкими золотыми линиями изобразил полупрозрачную королевскую корону.
— Мальчики! — прошептала Надя, обхватив ладонями щёки.
— Бре-ед! — добавил Володя.
Перед глазами Юры пронеслись события прошедших суток. Разрозненные кусочки мозаики разом сложились в картину, столь же невероятную, столь же легко и просто объясняющую случившееся с ними.
— Мальчики! — снова прошептала Надя. — Вы только не пугайтесь… А что, если мы, всё-таки, не на Земле?
Глава одиннадцатая
Не под нашими звёздами…
Юру разбудил холод — вполне зимний, заставляющий стучать зубами, пробирающий чуть ли не до костей. Поворочавшись в спальном мешке в тщетной попытке уснуть и, в конце концов, не выдержав, он потянул застёжку молнии.
Оказавшись снаружи, в первый момент Юра не поверил собственным глазам. На земле лежал снег, покрывавший капот стоявшей неподалёку «Кошки Ми» и скаты обеих палаток. По-зимнему белыми стали и склоны окрестных гор — разве что озеро оставалось тёмным. Юра посмотрел на часы — десять утра. По законам природы вокруг должен был блистать красками новый день — в действительности же стояла ночь. Обхватив плечи руками, Юра заметался в поисках тёплой одежды.
Возможно, поэтому он не сразу заметил Володю. Полностью одетый — в камуфляжной куртке поверх футболки, в камуфляжных брюках и зашнурованных берцах приятель стоял на коленях перед выложенным камнями кострищем. Здесь ещё вчера сложили запас хвороста, который Володя пытался разжечь, поднося зажигалку к свернувшейся трубочкой бересте.