— Тпру-у! А ну, стой! Стой, кому говорят… — закричал он. — Вот тебе, Юрыч, и ещё одна потеряшка… Привязать её, что ли? Забредёт ведь, неведомо куда, что и не удивительно, при таком-то хозяине…
— А я тебе говорю, это точно они… — послышался из-за деревьев знакомый серебристый голосок. — Ой, мамочки! Откуда это?
Оказавшись на обочине, Анечка замерла, потешно округлив глаза, прижав ладошки к бёдрам. Шедшая следом Надя оказалась посмелее — выйдя на дорогу, девушка остановилась перед лошадкой.
— Мальчики! — удивлённо спросила она. — Что это такое? Откуда?
Выслушав сбивчивый Юрин рассказ о приключении с мужичком, девушка и вовсе схватилась за голову.
— Мальчики, вы как дети, честное слово! На минуту одних оставить нельзя, обязательно что-нибудь натворите. Юра, вспомни: ты никак ему не угрожал? Ничем не оскорбил, не обидел? Не может быть, чтобы человек убежал вот так, вдруг, ни с того, ни с сего…
— Короче, Надин! — подвёл итог Володя. — Сделанного не воротишь, и вообще, самое главное, мы дорогу нашли. А дорога рано или поздно приведёт нас туда, где живут люди. Это — в перспективе, а пока, до поры, до времени лучше нам отсюда убраться. Если этот сбежавший пейзанин вернётся с десятком приятелей, мало нам не покажется.
— А лошадь? — спросила Надя.
— Что, «лошадь»? — удивился Володя. — В конце концов, она не наша. Оставим здесь, привяжем, пускай хозяин забирает…
— То есть, как это «оставим здесь», «привяжем»? — возмутилась девушка. — Вы что, предлагаете её бросить? Живое существо? А если на неё нападёт кто-нибудь, какой-нибудь хищник? Зверья тут хватает, давешнюю киску помните?..
— Она домой пойдёт, — прервал девушку Юра. — Лошади умные, а эта… э-э… скорее всего, хорошо знает дорогу. У деда раньше так корова сама приходила, доиться. Через день, через два…
— Ещё лучше! — продолжала возмущаться Надя. — Оставить в лесу, пусть сама выбирается!.. А вдруг она забредёт куда-нибудь? И, потом, она же запряжена. Если телега опрокинется…
— Но это же… э-э… конокрадство, — не согласился с девушкой Юра. — В прежние времена за такое насмерть забивали, дубинками. При полном понимании властей, мне дед рассказывал…
— Мда-а! — протянул Володя. — Шутка юмора в том, Юрыч, что твоими стараниями мы так и так проходим по статье. Отняли лошадь, прогнали хозяина… Даже если мы её бросим, ничего не изменится — машины нет, на плоту или пёхом мы далеко не уйдём, а местным «Дерсу Узала» выследить нас — детская задача…
— Дождь следы смоет… — посмотрел на небо Юра.
— Хорошо, если смоет, — согласился Володя. — А если нет… В любом случае у нас нет другого выхода, кроме как играть «ва-банк».
— Это как? — удивилась Анечка.
— Это значит, Анхен, уводим лошадь с дороги и ждём, — продолжал Володя. — Если хозяин возвращается, один ли, с приятелями — отдаём животину хозяину и пробуем объясниться. «Мир, дружба, жвачка…» и всё такое… В конце-концов, от «психов с перьями» мы оторвались, а местные, если не считать этого недоразумения с лошадью, не должны против нас ничего иметь. Если хозяин не возвращается… Что же, тогда и будем думать…
— А если мы не сможем объясниться? — забеспокоилась Надя.
— Вот потому и надо увести лошадь с дороги, — теперь и Володя начал смотреть на темнеющее небо. — Поглядим, кто за ней явится и как. Спрячем потеряшку, спрячем вещи, спрячемся сами… Можно попробовать её на плот завести, перебраться на другой берег. И будем надеяться, что дождь и в самом деле смоет следы. Кстати, лучшим вариантом для нас будет, если хозяин явится один или не явится вовсе.
— Это почему? — удивился Юра.
— Это значит, поблизости нет большой деревни или села, — объяснил Володя. — Скорее маленький хуторок или заимка, где нет сотни злых мужиков, и можно не бояться, что нас повяжут. Самый подходящий вариант для контакта — возвращаем животину хозяину, договариваемся, учим язык…
— Вовкин! — оборвала его Анечка. — А как ты собираешься её вести?
Не только сбежавший мужичок, но и сама лошадка резко и неприятно пахла — как может пахнуть крупное живое, к тому же давно не мытое существо. У неё был толстый живот, покрытые шерстью ноги, а над подкованными копытами, тяжёлыми, словно утюги, торчали шерстяные метёлочки. К тому же она то и дело пофыркивала — из-под толстых губ выглядывали крупные жёлтые зубы.
— Мда-а! — заметил Володя, подбрасывая на ладони маленькую пушистую кисточку на длинном шнуре. — Чего только люди не придумают! И с какого бока тут браться, скажите на милость?