Глядя с улицы, можно было разглядеть стоящие на валу дома — массивные, трёхэтажные, совсем непохожие на крестьянские хаты. Нижний, глухой этаж уходил в толщу вала, а на двух верхних имелись балконы с перилами. Перед домами имелись садики с плодовыми деревцами, крошечные огородики и обязательный огороженный загон. Слышались кудахтанье и блеяние, из-за заборов тянуло дымком и запахом свежего навоза.
— Участки в три сотки! — усмехнулся Володя. — И навозцем пахнет… Патриархальщина.
Появление москвичей не осталось незамеченным. Мужики, перекрывавшие белевшую новыми стропилами крышу, скакавший верхом голый по пояс парень в кожаных штанах, две женщины, гнавшие навстречу непривычно длиннорогую корову, другие женщины, собравшиеся у колодца и, конечно же, вездесущие мальчишки, увидев москвичей, прекращали свои занятия, устремляясь следом. Ехавший впереди хмурый подросток свернул в третьи ворота справа. Словно не замечая этого, мужик продолжал гнать телегу к башне. Стоило остановиться посреди площади, как вокруг собралась шумная, пёстрая, говорливая, остро пахнущая потом и чесноком толпа.
— Как будто к ним цирк приехал, — прокомментировал ситуацию Володя.
Юра оглянулся. Бородатые мужики в грубо сотканных, изрядно потрёпанных рубахах и штанах с обмотками, в долгополых разрезных кафтанах и коротких, не застёгивающихся жилетах, в похожих на блины шляпах с завязками. Подростки и безбородые парни, носившие похожие на будёновки колпачки. Женщины и молоденькие девушки в долгополых платьях и сарафанах поверх длинных белых рубах, в чепцах и косынках, в замаранных передниках. Босоногие мальчишки в поисках лучшего места лезли на частокол или ныряли под ноги взрослым, получая заслуженные подзатыльники.
Первый этаж сложенной из жёлтого камня башни оказался полностью глухим. На втором в стене прорезаны узкие щели. И только выше, начиная с третьего этажа, куда вела лестница с перилами, парами располагались шестиугольные окна в решётчатых металлических переплётах. К углам верхних этажей лепились балкончики. Над черепичной крышей лениво колыхался составленный из жёлто-белых прямоугольников флаг, и торчала антенна с растопыренными лапами.
— Володь, смотри! — ткнув приятеля в бок, Юра показал на антенну.
— Мир хижинам, война дворцам, — не понял Володя. — Прямо как игрушка.
— Мальчики, как думаете, что с нами сделают? — заволновалась Анечка.
Остановив телегу, мужик ударил в подвешенный к перекладине металлический диск. Над деревней пронёсся громкий, не лишённый приятности звук. Смотревшие по сторонам москвичи не сразу поняли, в какой момент на высоком крыльце обнаружилось обитое тканью кресло. В кресло сел похожий на индюка бородатый господин в малиновом кафтане. Над лихо надетом набекрень огромным беретом колыхалось единственное чёрно-серое перо. Унизанные перстнями пальцы оглаживали рукоять меча.
Справа от кресла встала высокая, тощая, словно карандаш, дама, наряженная, как девочка на детском утреннике. Лимонно-жёлтая юбка-колокольчик, тонкая белая рубашка с широкими, словно паруса, рукавами, узкий приталенный жакетик, а на голове — пышный бант со спускающимися за спину лентами.
Справа обнаружился тощий старик с похожей на козлиную бородкой, в длинной белой рясе с чёрным галуном и вышитыми чёрными пчёлами. Голову покрывала похожая на горшочек четырёхугольная шапочка, на груди сверкнула подвеска, похожая на украинский трезубец — вот только здесь зубцов было не три, а два. У ног представительного господина обнаружилось двое мальчишек лет примерно восьми и двенадцати, в кафтанчиках и щёгольских штанах с обмотками. Одежда мальчишек была вовсе без заплат, а старший носил на поясе длинный кинжал с крестообразной рукоятью.
— Господин барон с семьёй и отец церкви, — прокомментировал ситуацию Володя. — Во влипли!..
Словно подтверждая его слова, по обеим сторонам ведущей на крыльцо лестницы появились крепкие ребята при мечах и дубинках, в железных шапках, в разрезных малиновых кафтанах без рукавов, с шипастыми топориками на длинных древках. Оглянувшись, Юра обнаружил, что похожие ребята стоят и среди толпы. Один из них, стройный и ладный, с золотистыми усиками, в шапочке-колпачке со спускающимся на плечо длинным хвостом, подошёл к самой телеге.