— Хорошо, — согласился Юра.
— Затем я посоветовал бы вашей спутнице не заниматься лекарством в городе, — респати Киро посмотрел на стоявшую в отдалении Надю. — На борту, где метли Эсванар второй, после святых Ансари и Ансару, вам нечего опасаться. Зато в Крохане могут возникнуть серьёзные проблемы.
— Да-да, — согласился ничего не понявший Юра.
— Мой третий совет может показаться вам неожиданным, — закончил мысль «возвышенный». — Станьте прихожанами нашего храма…
— Но мы… — удивился Юра. — Понимаете, мы неверующие…
— Что очень скверно, юноша! — заметил респати Киро. — Не стану говорить о риске для ваших душ развоплотиться после смерти. Но согласитесь, что в жизни случается всякое. Любому из нас может понадобиться помощь или просто дружеский совет. На всякий случай знайте — услышав ваше имя, служители храма святого Викушти будут готовы в любое время дня и ночи принять вашу исповедь…
Глава седьмая
Звон копыт серебряный…
— Ну, Аню! Ты порой и скажешь… — выговаривала Ирику подруге получасом позже, спускаясь по сходням на набережную. — Про «ЗвёздноРождённых» такое! Это же ересь! Ты представить не можешь, какая это гнусная, мерзкая, противная всем святым, толкам и учениям ересь…
— А что я такого сказала? — не сдавалась Анечка — Подумаешь, вопрос задала. Всё время слышу: «этельнэ», «этельнэ», «этельнэ»… Ты, премудрый Илома, учителя…
— Аню! Ты совсем глупенькая? — возмутилась Ирику. — Вся земля — собственность «ЗвёздноРождённых». Все правители, включая папу и прапрабабушку Аройу Рамахи, их вассалы. Разве что папе Высокий Король титул р_а_н_а никак не даёт. А древняя история запрещена — так респати Илома говорит. Книги, в которых описываются события более чем пятисотлетней давности, изымаются из университетов и частных библиотек…
— Ой! — при последних словах Анечку прошиб холодный пот. — А нас не накажут?
Ей живо представились судьи инквизиции в чёрных балахонах, подвалы с орудиями пыток, а в завершении — костёр на главной городской площади.
— Да, нет же… — рассмеялась Ирику. — Мы ведь та Кано, кто нас накажет? Сходишь в храм, покаешься, сделаешь вклад, вознесёшь искупительную молитву святому Гунташу, небесному судье, и Крылатой Заступнице. Только ни в коем случае не называй её «Аорему», как говорят простолюдины. Иначе святая обидится и не станет тебе помогать…
Услышав про обиженную святую, Анечка удивлённо посмотрела на подругу — Ирику вовсе не шутила. Вокруг кипела чужая непонятная жизнь — проводив подруг, сурани-капитан остался на борту, сославшись на некие неотложные дела. Пока они осматривали судно, перед сходнями остановился караван из четырёх запряжённых волами крытых фургонов. Прядая ушами, волы время от времени взмыкивали. Хозяин каравана, пожилой купец с выпирающим из-под жилета брюшком терпеливо ждал, пока эскорт орнелийской принцессы освободит проезд.
— Аню! Да не переживай ты так… — по-своему поняла заминку подруги Ирику. — Воскуришь, помолишься, дар принесёшь… Пошли, лучше лошадок посмотрим. А то я, знаешь ли, немного засиделась…
— А вот и н-наша сест-трёнка! — послышалось впереди. — Наша умница-р-раумница, наша м-милая капризуля…
Анечка вздрогнула. Обойдя вереницу фургонов, к подругам неторопливо приближался высокий белобрысый парень в полурасстёгнутом дворянском платье, при мече, болтающемся в ногах, словно палка, и с непокрытой головой. От парня разило вином, полурасстёгнутый кафтан покрывали пятна, короткий плащ сбился на бок. Следом шли четверо не менее грязных и помятых, нетвёрдо держащихся на ногах приятелей.
— Аски, ты пьян! — губы Ирику сжались в нитку.
— И ещё к-как! — ухмыльнулся парень. — А что тут т-такого? Почему бы молодому отважному воину не пропустить ч-чарочку? Я же не наш умный-разумный М-миха, что после каждого бокала приказывает т-тазик и сблёвывает?
Четверо пьяных приятелей разразились хохотом.
— Аски Осонахи, брат старший… — объяснив по-русски, Ирику снова перешла на вехтарийский. — Аски, посмотри на себя. В каком ты виде? На тебя же весь город смотрит — дворяне, «достойные» и корабельщики… И что подумает, глядя на тебя, наша гостья?
— Наша к-кто? — с глумливым непониманием переспросил парень. — Да она нам всем должна с-сапоги чис… чисто… чистить, эта наша г-гостья. Нашли себе иг… игрушку, т-тоже мне, хранительницу т-тайны, отец со своей политикой и М-миха со своей люб… любовью…