— У нас нет никаких «ЗвёздноРождённых», — ответила Анечка. — Я вообще это слово только здесь услышала…
— Согласно легендам медвян, они и драконы пришли из разных миров, — заметил премудрый Илома. — Принц Алальмэ вполне мог оказаться в некоем третьем мире, если вообще куда-то переносился. Ильми та Каса предполагает, что принца заманили в засаду и убили свои же. Но тот же Ильми та Каса намекает, что «корпус трёх тысяч» был сформирован ради некой, особой важной миссии, которую принц Алальмэ не мог поручить собственным, «ЗвёздноРождённым» воинам.
— Вот именно, — усмехнулся Осона Ирсахи. — Теперь смотри! Как триста лет назад, некто вербует полк наёмников-людей, обучая их эльфийскому строю и владению эльфийским оружием. Некто предерзостно, среди бела дня приводит их на эльфийские земли. Святая Айореми Эльдифу, Илома! Крохана была бы нашей, додумайся отец до чего-то подобного. И в результате на «Зелёной корзинке» появляется наша гостья с её спутниками, а у «ЗвёздноРождённых» начинается смута — тоже, как триста лет назад, в Высоком Закате. Тот, кто это затеял… Мы о нём ещё услышим, учти это, Илома и ты тоже, девочка. Хотя бы потому, что сделано это было, чтобы перенести сюда вас…
— Но мы… — заволновалась Анечка. — Поймите, мы и в самом деле ничего не знали о вашем мире. Ни о каких «ЗвёздноРождённых» принцах и прочих «возвышенных». Мы с ребятами просто за город поехали…
— Тогда как вам удалось спасти моего сына? — подмигнул москвичке Осона Ирсахи.
— Сама не понимаю, — пожала плечами Анечка. — Луч просто рассыпался в воздухе…
— Волшебная шкатулка нашей гостьи создаёт сильное защитное поле, — снова вмешался премудрый Илома. — Песочные пластины в качестве несущих, тончайшая медная проволока в качестве соединителей, и сложнейшие вероятностные плетения. Нам так и не удалось их расшифровать — плетения тонкие, многоуровневые, к тому же создаётся впечатление, что они накладывают сами себя…
— Но это же просто… Просто мобильный телефон!.. — удивилась Анечка. — Позвонить, кино посмотреть, музыку послушать. Вы и Ирику видели фильм «Алые паруса»! Я его на телефоне сохранила, чтобы маленькой племяннице показать, так он вместе со мной сюда и приехал…
Ей вспомнилась «плавающая» на экзамене Катька Оделевская. «Берём полупроводниковую пластину, разбиваем на квадраты…». Только полупроводниковая пластина — это не песок, а… Мамочки!..
— Кремний! — выпалила по-русски Анечка. — Это не песок, а кремний. И пластина, соответственно, тоже кремниевая…
Этажом ниже дважды пропел «соловьиный» пол. Затем, после недолгой паузы, ещё раз. Первой в покои Его Сиятельства ворвалась удивлённая и даже немного испуганная Ирику. Следом, сопровождаемый приставом с жезлом, вошёл уставший пропылённый гонец.
— Ваше Сиятельство! — опустившись на колено, гонец протянул осконскому эглю перевязанный алой ленточкой свиток. — К вам направляется Лорхиэ, сын Тириорна из Клана Прозрачной Росинки, личный посланец Его Высочества Принца Кирмиса, Верховного Правителя Королевства Приморских Эльфов. Этельнэ со свитой уже ступил на земли эгльрами, я опережаю его на полдня…
Прежде, чем Осона Ирсахи успел что-то ответить, внизу снова заиграл «поющий» пол.
— Ваше Сиятельство! — залепетал возникший на пороге старший телеграфист в форменных белых нарукавниках. — Только что мимо Шунко проследовала Её Величество Рокаэль, Высокая Владычица Королевства Приморских Эльфов. Отказавшись от визита в столицу Шухтари, в настоящее время Её Величество спускается вниз по Реке. Она… Она направляется к вам, Ваше Сиятельство!..
Спустив ноги на пол, осконский эгль посмотрел на Анечку.
— Вот так, девочка! — начал он. — Кажется, скоро мы узнаем, кому и зачем вы здесь понадобились…
Часть третья
Глава четырнадцатая
Оборванный след
— Ко-ко-ко, хозяйка! — поскреблись за дверью. — Позволь отвлечь тебя от литературных трудов или государственных дел… Чем ты там сейчас занимаешься?..
— Мило! — улыбнулась Аройу та Вирми. — Входи, Мило!..
В кабинет Её Светлости проскользнул шут в красно-белом трико и трёхрогом колпаке с бубенчиками — два рога обозначали ослиные уши, а третий — ослиный же хвост. В руке шут держал короткую деревянную палку, увенчанную уменьшенной копией его собственной головы. Трижды перекувырнувшись, так что бубенчики мелодично зазвенели, шут преклонил колено в шаге от письменного стола.