— Но тамошнее дворянство… — начала Ирику.
— Тамошние земли не поделены, — ответил господин Ирмах. — Если кто и ходит в глубь страны, то разве что старатели в поисках не найденных предками золотых и серебряных жил. При редкой удаче в кармане можно унести целое шайоми. И «чёрные искатели» — ради чудес ремесла и магии в развалинах городов Древних. Ваша волшебная шкатулка, уважаемая госпожа, скорее всего, происходит оттуда…
Анечка улыбнулась. «Волшебной шкатулкой» галантный сурани-капитан называл лежавший рядом на столе мобильный телефон. Осматривая судно, они с Ирику нащёлкали огромное количество фотографий, и даже ухитрились сделать селфи, держа телефон в руках. Рамки у москвички больше не было.
— А кто такие «ЗвёздноРождённые»? — спросила Анечка.
Сразу же сделалось тихо. За окнами кричали чайки, мимо шёл на вёслах давешний караван, состоявший уже не из трёх, а из пяти барок под бело-синими флагами.
— Простите, госпожа моя! — натянуто улыбнулся сурани-капитан.
— «ЗвёздноРождённые», этельнэ, — Анечка почувствовала, что сказала что-то не то. — Понимаете, я всё время слышу: «ЗвёздноРождённые», да «ЗвёздноРождённые». И никто не объяснит, кто они такие…
— Аню — чужеземка из далёкой страны, — пришла на помощь Ирику. — На её родине нет «башен-цветов». Вы ведь знаете, господин Ирмах, «ЗвёздноРождённые» жалуют посещением далеко не все страны…
— Вы совершенно правы, госпожа моя! — согласился сурани-капитан. — Пути «ЗвёздноРождённых» неведомы смертным. Дивный, не ведающий старости народ…
— Душа мира! — поддакнула Ирику.
— С синаро, этого «языка королей» их имя как раз и переводится, как «рождённые на звёздах», — улыбнулся сурани-капитан, пристально глядя на Анечку. — Десятки тысяч, если не миллионы лет назад «ЗвёздноРождённые» прибыли на безжизненную в те времена «Зелёную корзинку» на огромных летающих кораблях. Затянув небеса серебряной сеткой, они очистили и охладили воздух, сделав его пригодным для дыхания. Привезли воду, создав моря и океаны на месте продуваемых ветрами равнин. Покрыли бесплодные до того скалы землёй, дав жизнь бесчисленным деревьями и травам… Желая облегчить народам путь, они создали небесные острова и висячие реки. И, движимые благими мыслями, позволили жить на «Зелёной корзинке» ещё трём строящим города и собирающим земли расам: нам — людям, гномам и медвянам…
— Подождите!.. — вырвалось у Анечки. — Вы хотите сказать, эти самые… «ЗвёздноРождённые»… Они прибыли сюда с неба? С другой земли?
— С другой планеты, — подтвердил господин Ирмах. — Вокруг Дневного Солнце кружат пять планет, госпожа моя! Из них наша «Зелёная корзинка» — третья. Зато вокруг Большого Ночного Солнца ходят всего четыре планеты. Оно немного меньше, хотя светит почти так же ярко…
— А к звёздам?.. — Анечке стало страшно. — На другие планеты вы летаете?
— «ЗвёздноРождённые» утратили тайну полёта к звёздам, — разочаровал её сурани-капитан. — Дав жизнь «Зелёной корзинке», они пожелали дать жизнь Кесаниль, четвёртой планете Дневного Солнца. Но тут произошла катастрофа. Погибли миллионы и миллионы, наступила Долгая Зима, прошлое было забыто. А серебряная сетка вокруг Кесаниль заброшена и постепенно разрушается. Так длится уже миллионы лет…
— Если не верить медвяньим легендам, — улыбнулся один из молодых офицеров. — Эсвири Нойтих, госпожа, к вашим услугам! Медвяне утверждают, будто на самом деле катастроф было не одна, а две. Долгую Зиму они пережили вместе со всеми. А во время первой катастрофы их перенесло сюда из другого мира…
— Как из другого мира? — едва не подпрыгнула Анечка.
— Представьте себе, молодая госпожа! — продолжал интриговать молодой офицер. — Медвян, а заодно птеродактилей. Если верить медвяньим легендам, до Долгой Зимы ни летающие, ни плавающие, ни живущие на земле драконы на «Зелёной корзинке» не водились. И произошло это не миллионы и десятки тысяч, а всего две тысячи лет назад. Даже эльфийским миссиям не удалось убедить медвян в том, что они заблуждаются. Впрочем, медвяне глупы, это все знают…
«Две тысячи лет назад, — перевела про себя Анечка. — Это три тысячи земных. Сутки здесь длятся двадцать шесть часов четыре минуты, а год ровно в полтора раза длиннее нашего. Премудрый Илома определил, по часам в мобильном телефоне. А затем и этот высокоучёный хмырь подтвердил…».
— Скажите! — осторожно начала она. — Легенды этих самых… Медвян… Они не описывают вращающуюся в небесах такую… такую… вращающуюся штуку в небесах?..
Исчерпав словарный запас, девушка привычно схватилась за телефон. Присутствующие молчали, господин Ирмах нервно теребил вилку. «Вовкина бы сюда, — думала Анечка, торопливо листая страницы на экране. — Или Надьку. Уж они бы точно оттеснили этого павлина, задав нужные вопросы. Мамочки, ну где же оно?.. О, вот!..».
— Разрешите, госпожа моя! — протянул руку офицер. — Не может быть. Взгляните, Штикале-хат! Клянусь, это тот самый, легендарный портрет молодого Короля Кирелиса…
— Нойтих! — рявкнул господин Ирмах. И продолжил, вернув мобильный телефон Анечке. — Всенижайшее прошу у вас прощения, ваша милость! И у вас, молодая госпожа! Случайно, вовсе не желая того, я позволил своему подчинённому излагать ересь. Ручаюсь, что подобное никогда больше не повторится…
Глава шестая. Don’t do it, Dudley…
Башня была не просто огромна — казалось, на дальнем берегу вонзается в небо тронутая зеленью длинная, тонкая светло-серая стрела, увенчанная хрустальным шаром, под которым опадал венчик смятых зеркальных лепестков. Под лепестками отходили в стороны три опоры, увенчанные похожими «цветами», но меньших размеров. Ещё ниже три пустые опоры растопырились тонкими серыми лапами.
— Совсем погасла! Скверно… — сказали по-вехтарийски над самым ухом.
Обернувшись, Юра обнаружил сопровождаемого служкой господина в белом. Долгополая, отделанная чёрным галуном сутана с откинутым за спину капюшоном, унизанные перстнями пальцы в белых перчатках, гладкое, лишённое морщин, усов и бороды лицо в обрамлении пышной золотой шевелюры. Стоя у перил, господин в белом рассматривал башню в подзорную трубу. Юра удивился — даже судовладелец Нирма Эсванар в таких случаях просто подносил ладонь к глазам.
В обычной ситуации Юра постарался бы исчезнуть как можно незаметнее — от здешних представителей власти стоило держаться подальше. Но недавние слова Нади его раззадорили. И, в конце концов, разве не господин в белом первым начал разговор?
— Простите! Что погасло? — вежливо спросил Юра.
Брови господина в белом приподнялись домиком. Юре представилось, что сейчас его собеседник спросит, в манере Бориса Ельцина: «Что это за насекомая, понимаешь? И как она смеет, понимаешь, с великим и ужасным мной заговаривать?..».
— Вы дурно воспитаны, юноша! — совладал с собой господин в белом. — Решив заговорить с незнакомым человеком, особенно с тем, кто по происхождению и общественному положению стоит заведомо выше вас, в первую очередь следует представиться…
— Согласен! — ответил Юра, чувствуя, что душа уходит в пятки. — Кстати, именно вы первым начали разговор. И тоже не представились…
— Поразительно! — восхитился господин в белом. — Странная одежда, не менее странные вещи, отвратительный выговор… И восхитительная дерзость, подобающая разве что «блистательному» или «возвышенному», но никак не простолюдину. Отвечу на ваш укор, юноша — респати (премудрый) Киро Имахи та Гайси, отец-сонаставник Крохтарийского Дома Книг и Учеников (некий чин в местном университете, догадался Юра), младший итаниси (непонятное слово) храма святого Викушти в Крохане.
Перед Юрой возникла маленькая, затянутая в перчатку рука — на указательном пальце сверкнул массивный золотой перстень с необычно крупным прозрачным камнем. В глубине камня накренилось крошечное золотое коромыслице, на обоих концах которого сверкнули похожие на искорки камушки,