— Сложно… — протянул Юра.
— Помимо этого свой собственный цвет имеет каждый эльфийский клан, — подлил масла в огонь «младший итаниси». — Вместе всё это образует сложнейший узор, который нам, людям, никогда не оценить, поскольку мы видим лишь три цвета там, где «ЗвёздноРождённый» различает пять. Но никогда ни один эльф не наденет белое…
— Но они носили белое! — не выдержал Юра. — Короткие белые плащи с узорной, как вы и описали, жёлто-зелёной каймой…
— В этом-то и заключается загадка, — согласился достойный респати. — На миниатюрах в старинных рукописях Высокого Короля часто окружают воины в белых одеждах. Прежде мы полагали, что художник не сумел передать сложный эльфийский узор. Сейчас же ваш рассказ подтверждает не только старинные миниатюры, но и недавние политические события. А они, поверьте мне, достаточно серьёзны…
— И что нам теперь делать? — спросил Юра.
— Хороший вопрос, юноша! — согласился респати Киро. — Скажите, чей флаг поднят на идущей навстречу галере?
Флагов на Реке имелось великое множество — на некоторых судах развевались сразу два, а то и три. Но если прежде на большинстве мачт были подняты жёлто-белые в крупную клетку вымпелы, но теперь на корме похожей на остроносую щучку галеры развевалось белое знамя с широкой синей косой полосой. Под этим же флагом шли и составлявшие караван суда, в том числе и судно господина Эсванара. Разве что здесь, на белом поле, по обе стороны от синей полосы были изображены две толстенькие крепостные башни.
— Висячая река Вильсава на фоне неба, — прокомментировал флаг респати Киро. — Мы в Крохтари, юноша! Скорее всего, вы этого не знаете, но купцы и не состоящие на службе дворяне ходят под «чистым» флагом, тогда как служилые распускают знамя с гербами. Идём ходко, и если ничего не помешает, завтра вечером наши «достойные» метли отшвартуются в Нижнем Порту. Хотя, должен предупредить, едва ли вы найдёте там вашу подругу…
— Почему? — вырвалось у Юры.
— Потому что прошло слишком много времени, — сделался суровым «возвышенный». — Она либо в шелках и бархате, либо с рогожкой в подворотне. И в том и в другом случае ваша помощь несколько запоздала. Странно, что вы вообще решили искать её в Крохане… Впрочем, дело ваше. Так что, продайте одно из ваших яблок — после последних событий цена на них сильно упадёт, да и обсчитают вас изрядно. Но года на полтора достойной жизни вам хватит… И молитесь, чтобы готовая придти на нашу землю беда обошла вас стороной.
— Но мы не можем!.. — взорвался Юра. — Не знаю, как у вас, а у нас не принято бросать своих…
— У вас, очевидно, принято вдвоём свергать правящие династии… — ответил респати Киро. — Воля, конечно, ваша… Замечу только, что для подобной операции так же понадобятся средства, причём немалые. Вы знаете, кому предложить яблоко? То-то. Найдите аптеку побогаче, любую, кроме университетской… Аптеку легко узнать по вывеске. Надеюсь, вы понимаете, что о вашем, скажем так, нездешнем происхождении не следует особо распространяться?..
— Да… — послушно согласился Юра.
— Тогда позволю себе дать вам ещё три совета, — продолжал респати Киро. — Прежде, смените одежду. Ваша слишком бросается в глаза. Сразу же по прибытии, до того, как искать гостиницу, зайдите в любую лавочку…
— Хорошо, — согласился Юра.
— Затем я посоветовал бы вашей спутнице не заниматься лекарством в городе, — респати Киро посмотрел на стоявшую в отдалении Надю. — На борту, где метли Эсванар второй, после святых Ансари и Ансару, вам нечего опасаться. Зато в Крохане могут возникнуть серьёзные проблемы.
— Да-да, — согласился ничего не понявший Юра.
— Мой третий совет может показаться вам неожиданным, — закончил мысль «возвышенный». — Станьте прихожанами нашего храма…
— Но мы… — удивился Юра. — Понимаете, мы неверующие…
— Что очень скверно, юноша! — заметил респати Киро. — Не стану говорить о риске для ваших душ развоплотиться после смерти. Но согласитесь, что в жизни случается всякое. Любому из нас может понадобиться помощь или просто дружеский совет. На всякий случай знайте — услышав ваше имя, служители храма святого Викушти будут готовы в любое время дня и ночи принять вашу исповедь…
Глава седьмая. Звон копыт серебряный…
— Ну, Аню! Ты порой и скажешь… — выговаривала Ирику подруге получасом позже, спускаясь по сходням на набережную. — Про «ЗвёздноРождённых» такое! Это же ересь! Ты представить не можешь, какая это гнусная, мерзкая, противная всем святым, толкам и учениям ересь…
— А что я такого сказала? — не сдавалась Анечка — Подумаешь, вопрос задала. Всё время слышу: «этельнэ», «этельнэ», «этельнэ»… Ты, премудрый Илома, учителя…
— Аню! Ты совсем глупенькая? — возмутилась Ирику. — Вся земля — собственность «ЗвёздноРождённых». Все правители, включая папу и прапрабабушку Аройу Рамахи, их вассалы. Разве что папе Высокий Король титул р_а_н_а никак не даёт. А древняя история запрещена — так респати Илома говорит. Книги, в которых описываются события более чем пятисотлетней давности, изымаются из университетов и частных библиотек…
— Ой! — при последних словах Анечку прошиб холодный пот. — А нас не накажут?
Ей живо представились судьи инквизиции в чёрных балахонах, подвалы с орудиями пыток, а в завершении — костёр на главной городской площади.
— Да, нет же… — рассмеялась Ирику. — Мы ведь та Кано, кто нас накажет? Сходишь в храм, покаешься, сделаешь вклад, вознесёшь искупительную молитву святому Гунташу, небесному судье, и Крылатой Заступнице. Только ни в коем случае не называй её «Аорему», как говорят простолюдины. Иначе святая обидится и не станет тебе помогать…
Услышав про обиженную святую, Анечка удивлённо посмотрела на подругу — Ирику вовсе не шутила. Вокруг кипела чужая непонятная жизнь — проводив подруг, сурани-капитан остался на борту, сославшись на некие неотложные дела. Пока они осматривали судно, перед сходнями остановился караван из четырёх запряжённых волами крытых фургонов. Прядая ушами, волы время от времени взмыкивали. Хозяин каравана, пожилой купец с выпирающим из-под жилета брюшком терпеливо ждал, пока эскорт орнелийской принцессы освободит проезд.
— Аню! Да не переживай ты так… — по-своему поняла заминку подруги Ирику. — Воскуришь, помолишься, дар принесёшь… Пошли, лучше лошадок посмотрим. А то я, знаешь ли, немного засиделась…
— А вот и н-наша сест-трёнка! — послышалось впереди. — Наша умница-р-раумница, наша м-милая капризуля…
Анечка вздрогнула. Обойдя вереницу фургонов, к подругам неторопливо приближался высокий белобрысый парень в полурасстёгнутом дворянском платье, при мече, болтающемся в ногах, словно палка, и с непокрытой головой. От парня разило вином, полурасстёгнутый кафтан покрывали пятна, короткий плащ сбился на бок. Следом шли четверо не менее грязных и помятых, нетвёрдо держащихся на ногах приятелей.
— Аски, ты пьян! — губы Ирику сжались в нитку.
— И ещё к-как! — ухмыльнулся парень. — А что тут т-такого? Почему бы молодому отважному воину не пропустить ч-чарочку? Я же не наш умный-разумный М-миха, что после каждого бокала приказывает т-тазик и сблёвывает?
Четверо пьяных приятелей разразились хохотом.
— Аски Осонахи, брат старший… — объяснив по-русски, Ирику снова перешла на вехтарийский. — Аски, посмотри на себя. В каком ты виде? На тебя же весь город смотрит — дворяне, «достойные» и корабельщики… И что подумает, глядя на тебя, наша гостья?
— Наша к-кто? — с глумливым непониманием переспросил парень. — Да она нам всем должна с-сапоги чис… чисто… чистить, эта наша г-гостья. Нашли себе иг… игрушку, т-тоже мне, хранительницу т-тайны, отец со своей политикой и М-миха со своей люб… любовью…