— Скажи, Навли! — продолжал после короткой паузы молодой предводитель. — Тебе в этой истории с разбойниками ничего не кажется странным? Откуда они вообще взялись? Банда в четыреста клинков, состоит из одних людей, но при этом разъезжает на дорогих конях эльфийской породы и вооружена эльфийским оружием. Знамени нет, доспехов и шлемов нет, белые повязки — банда «белая», без хозяина или нанимателя, «парящий фургон» эльфийской работы. Явно побывали в переделке — много раненых…
Взяв со стола желтоватый листок тростниковой бумаги, на котором каллиграфическим почерком была записана отправленная та Арма телеграмма, Миха поднёс её к глазам, в последний момент бросив обратно на стол.
— Пришли откуда-то, с полудня или с полночи, — усмехнулся Навли. — Скорее всего, кто-то их вытеснил, дело обычное. Вот тебе, орлиная немочь, и куча раненых. А что до «парящего фургона» и эльфийских коней, так до эльфийского тракта на полдень сто полумиль. Думаешь, эльфов никогда не грабили, не убивали? Случилось, и туланы останавливали…
Миха коротко кивнул. Он привык, что банды и неприятельские войска обычно приходят со стороны Веха, а не с безопасных в военном отношении Енотовых гор, за которыми жили таинственные и непонятные эльфы, но всякая неприятность рано или поздно случается. Отец, проспорив весь вчерашний вечер с та Сави и та Орти, пришёл к тем же выводам. Тем не менее, юного предводителя не отпускали сомнения. Эльфов, действительно, иногда убивали — но летающие на воздушных кораблях воины не знали ни сна, ни покоя, пока не находили убийцу. По всем вехтарийским землям, не исключая и осконский эгльрами, стояли таинственные, запретные для смертных «башни-цветы», способные в случае чего послужить и посадочными площадками.
— Послушай, Навли! — задумчиво произнёс Миха. — Только, ради Заступницы, пожалуйста, не смейся. Разбойники не могли придти из-за гор?
— Что? — возмутился воин-наставник. — Ты, орлиная немочь, ври, да не завирайся. Откуда в эльфийских землях взяться вооружённым людям? Человек на эльфийскую землю вступит, так они эту землю по камешку переберут и вон выкинут. А тут…
— В эльфийских землях бывали вооружённые люди, — серьёзно ответил Миха. — Бывали даже целые армии. Во время смуты в Высоком Закате на стороне принца Алальмэ сражались три тысячи наёмников-людей, обученных эльфийскому строю и вооружённых эльфийским оружием. А когда принц был предательски убит, эти три тысячи с боем прошли из самого сердца эльфийских земель к Медвяньему морю. И эльфы их не преследовали, уважая сильных противников…
— Научил тебя премудрый Илома всякой глупости… — фыркнул воин-наставник.
Не найдя, что ответить, Миха несколько раз звонко хлопнул в ладоши.
— Здешний владетель говорил, что к нему приехали двое избитых и ограбленных крестьян, — приказал он возникшему на пороге оруженосцу. — Пусть их найдут, и одного приведут сюда.
Оруженосец низко поклонился, сорвав с головы жёлто-белый берет с коротким пажеским пером. И тотчас же исчез, словно его и не было. Не прошло и пяти нитей, как два окольчуженных воина втолкнули в зал сонно хлопавшего глазами оборванного крестьянина. Увидев двух благородных, богато одетых шайо при мечах и беретах, увидев стол с расстеленной картой, над которой колыхалось пламя свечей, увидев высокие шестигранные окна, некогда роскошные, а ныне почти выцветшие гобелены на стенах и чёрные пересекающиеся балки под потолком, мужик бухнулся на колени. Старшему из воинов пришлось приподнять его за шиворот, слегка встряхнув.
— Напавшие на тебя разбойники… — начал Миха.
Уж задавая вопрос, юный предводитель сообразил, что для неграмотного крестьянина вычерченная премудрым Иломой карта восходных областей эгльрами покажется ещё большей эльфийской грамотой, чем для видавшего виды Навли. Значит, просить его указать место нападения бессмысленно.
— Как они выглядели? — спросил он, немного помолчав.
— Они, ваша милость… — несмело начал крестьянин. — Ехали мы с кумом Исати…
— Его милость не спрашивал тебя, куда вы ехали! — оборвал крестьянина Навли, схватив его за воротник. — Его милость спрашивает тебя, как выглядели разбойники. Понял, дурак! Как выглядели разбойники…
— Так, ваша милость… — забормотал крестьянин, у которого от страха зуб на зуб не попадал. — Как мужики они выглядели, господин. Только бритые. Ни усов, ни бород, одна щетина пробивается…