— Раньше ты это сказать, конечно же, не мог. Ладно. Лучше скажи, почему ты так уверен, что это был мистер Хорс? Кто-то мог подделать его голос. Специально, чтобы запутать тебя.
— Знаю. А что, если нет? Что, если мы идём в ловушку? Знаешь, я предлагаю не доверять вообще никому. Ну, может, кроме Хьяго и Фукса. Хотя у них наверняка куча шкафов, набитых скелетами.
— Тут я с тобой согласна. Хорошо, вроде крики затихли. Пойдём посмотрим, что устроил твой шипастый дружок.
Дамиан включил фонарь и вышел из-за укрытия. Судя по свету ещё двух фонарей со стороны укрытий тролля и гоблина, парочка последовала его примеру. Ороконеру же с её зрением дополнительные источники света был ни к чему. Едва лучи фонарей коснулись земли, как Дамиан пожалел, что успел сегодня перекусить. Весь пол был усеян ошмётками человеческих тел. Потроха свисали с ящиков, абсолютно всё были залито кровью. Все шагали очень осторожно, стараясь не вляпаться в чьи-то мозги и не поскользнуться на кишках. На пятачке радиусом в пару метров находилась вся методичка по анатомии. Фонарь Хьяго высветил лежащий чуть в отдалении позвоночник и тролль присвистнул. Впереди же послышался омерзительный чавкающий звук.
— Только не это, — прошептал Дамиан и ускорился.
Его опасения оправдались. Монстр-элливейро склонился над телом солдата Ордена Вечности. У него была разворочена грудная клетка рёбрами наружу, а Йараллион по-звериному пожирал внутренности.
— Эй! Ты слышишь меня?
Чавканье прекратилось. Эльф обернулся, всё его лицо было испачкано кровью. Он оценивающе посмотрел на Дамиана, на остальных, а затем вернулся к своей трапезе.
— Йараллион! Прекрати сейчас же!
Дамиан хотел сказать что-то ещё, но не успел. За время, недостаточное даже для удара сердца, изменённый магией элливейро, прошипев что-то нечленораздельное, оказался рядом с человеком, а его руки-лезвия застыли в миллиметре от шеи. Парень сглотнул. Глаза Йараллиона источали ненависть. Не лично к Дамиану, не к людям, но ко всему живому, ко всем народам одновременно. Хорс моргнул и посмотрел эльфу прямо в глаза.
— Я знаю, что ты там, — негромко сказал он.
Лезвия дрогнули и опустились. Огонь в глазах погас, а на замену ему пришли слёзы. Дамиан понял, что ничего более странного, чем рыдающий монстр, покрытый шипами и с мечами вместо рук, он в ближайшее время не увидит.
— Всё, успокойся, пора валить отсюда, — сказал Хорс Йараллиону и прикоснулся к его плечу, стараясь не задеть шипы. Тот всхлипнул в последний раз и ответил уже своим нормальным голосом.
— Нет. Я не иду с вами. Я слишком опасен. Я останусь здесь и погружусь в глубочайшую медитацию, замедлив все жизненные процессы до минимума. Я не хочу вновь подвергнуть кого-то из вас риску. Это не обсуждается. Я переоценил свои возможности, если я не потороплюсь, то могу снова погрузиться в пучину животного безумия. Я понимаю, что у вас гложут вопросы, но просто физически не смогу ответить на все. Но на парочку постараюсь. Только вы должны понимать, что я не мудрец, который поведает вам о смысле жизни или подскажет, как поступить в той или иной ситуации. Моя стезя — знания.
Дамиан задумался. Слишком много чего волновало его. Нужно выбрать самое важное, то, что может пригодиться в поисках Вуали. Или Ордена. Или поможет определиться. Но пока парень думал, Хьяго успел задать свой вопрос.
— Мне типа вот что не даёт покоя. Смотри. Вот ты тут только что всех покромсал на мелкие кусочки, хоть в салат клади. Сердце почти успел типа сожрать. Почему те люди в госпитале были целыми, но обескровленными? Разве упырь не должен типа… Я не знаю… Пить кровь вместо того, чтобы шинковать?
— Я не люблю отвечать вопросами на вопрос, но тем не менее. С чего ты взял, что я причастен к гибели тех людей? И почему ты так уверен, что я принадлежу на данный момент к типу существ, которых вы именуете упырями?
— А… Эм-м-м… Типа…
— Вот именно. Так что можете придумать для этой формы другое название. Мне всё равно.
— Мы типа можем встретить других таких, как ты?
— Это не исключено.
— Ладно. Сейчас подумаю. Та-а-а-кс. Вот смотрю я на твои шипы, и понимаю. Ты — дикобраз. Как вам, ребят? Чего молчите?
— Давай потом об этом подумаем, а? У нас будет ещё предостаточно времени, профессор, — съязвила Хель.
— Профессор Крезейд Антрачокко. А мне типа нравится, как звучит! — тролль выпятил грудь и поправил воображаемые очки. — Доцент Фукс, пойдём заводить нашу малышку Мэгги.
— Стой.
— А?
— Есть вопрос.
Гоблин глубоко вдохнул, будто набираясь сил, прежде чем спросить. Потом выдохнул. Вдохнул ещё раз. Все терпеливо ждали. Йараллион смотрел на гоблина с нескрываемым любопытством. Дамиан подошёл к Хьяго и тихонько прошептал на ухо:
— Слушай, давно хотел спросить. Почему он так разговаривает? Я сначала думал, что он просто плохо знает ланг, но дело же явно не в этом.
— Фукс крайне неохотно рассказывает о своём типа прошлом. Но из того, что я слышал, могу типа сделать вывод, что это последствия психологической травмы. Не спрашивай какой. С учётом того, что он, как оказалось, родственник одного из гоблинских баронов, это может быть что угодно. Вплоть до обета типа безмолвия в детстве. Или отрезанный и пришитый заново язык.
Дамиан кивнул, благодаря тролля за разъяснения и вернулся туда, где стоял. Фукс всё ещё пыхтел, но не мог выдавить из себя терзаемый его вопрос. В очередной раз вдохнув воздух, он смачно плюнул на землю, буркнул: «На хрен!», и потащился к вездеходу. Йараллион разочарованно покачал головой. Было заметно, что ему искренне жаль не услышать вопроса. Проводив гоблина взглядом, шаг вперёд сделала Хель.
— Я помню, как ты говорил про магию ороконеру. Что она деградировала. Какой она была раньше? Почему это произошло?
— Ох. Не ожидал услышать от тебя вопрос такого толка, не ожидал. Но хочу для начала отметить, что это лишь легенда, которая может отличаться от реальности. И, возможно, она тебе не понравится. Так вот. Когда тысячи лет назад сильнейшие из магов элливейро и ороконеру проводили ритуал, который должен был навсегда оборвать связь номилис с их колдовством, элливейро по имени Йатреон поступил несколько вероломно и внёс в заклинания коррективы. Столь незаметные, что потребовались сотни лет для того, чтобы они возымели эффект. Но постепенно ороконеру утратили способность возводить целые дворцы, мосты и башни с помощью своей магии. Йатреон понёс суровое наказание, но было поздно.
— Как всегда, из-за одного урода страдают все, — протянула Хель, — я ожидала чего-то подобного.
— Дамиан? — обратился Йараллион к человеку. — А что бы ты хотел узнать, прежде чем я погружусь в медитацию?
— Подожди, — прервала его ороконеру, — я ещё не закончила.
— Я слушаю.
— Что… — девушка выглядела немного растерянной, — что ты знаешь про клан нар-Вейгу?
Повисла тишина. Элливейро не спешил отвечать. Хель переминалась с ноги на ногу.
— Я просто подумала… Раз отец Дамиана оказался жив, может есть шанс, что и из моей семьи хоть кто-то уцелел…
— Прости, но я ничего не знаю об этом, — извиняющимся тоном ответил Йараллион.
— Ну и ладно. Плевать. Всю жизнь сама справлялась, и сейчас справлюсь. Спрашивай, — кивнула Хель Дамиану и поджала губы.
Второй вопрос показался Дамиану ещё более неожиданным, чем первый. Парень перебирал в голове варианты того, что можно было спросить, чтобы больше узнать о своём отце, но теперь всё это прозвучало бы некорректно и эгоистично. Он прекрасно видел, что Хель была расстроена, как бы она ни старалась это скрыть. А время шло. «Всех ответов я всё равно не получу».
— Расскажи, что ты знаешь о ритуале. Который привёл к Катаклизму.
— Всё началось с того, как несколько человек, чьих лиц я не видел, пришли к старейшине Йавинниму. Это было около пяти лет назад.
— Пять лет назад? Именно тогда и начали строиться бункеры. Выходит, о «побочных эффектах» были известно изначально? Вот ублюдки. У меня нет слов.