Ну держись, Калас.
Я упражнялся до вечера. Солнце почти скрылось за горизонтом, когда Триэль сообщила, что бочонок пуст. Я разрядил пистолет и спрятал последний снаряд в карман. На рассвете пригодится.
- Я буду молиться за вас всю ночь, - сказала Триэль, когда мы подходили к поместью.
- Лучше выспись, - хмыкнул я. - Просыпаешься и - бум! - твоего хозяина-живодера замочили.
- Зачем вас мочить? Вы же не белье, - на полном серьезе ответила эльфийка.
Я рассмеялся.
- Это такое новомодное словечко. Означает убийство.
- Я... не хочу, чтобы вас мочили.
- Почему не хочешь? Уверен, все на плантации желают мне смерти. Не будь ваши родители в заложниках... Я бы и секунды не прожил.
- Уверена, раньше так и было, - тихо произнесла рабыня. - Но со вчерашнего дня вы сам не свой. Вас словно... подменили. Да и к тому же, Калас - тот еще зверь. Не проиграйте ему, пожалуйста...
Триэль так на меня посмотрела, что я понял - не проиграю. А если и погибну, то вернусь с того света и напугаю ублюдка до смерти. Этот взгляд, эти карие глаза... Черт, да я готов горы свернуть ради них!
С наступлением темноты браваду как ветром сдуло. Ей на смену пришел дикий тягучий ужас. Так, наверное, чувствуют себя приговоренные перед казнью. Живот крутит, в грудь будто сосульку вогнали, руки потеют, ноги ватные.
Жесть! Я нарезал круги по комнате, нянча в ладонях пистолет. О сне и речи быть не могло. А вы бы спали перед дуэлью? Сомневаюсь.
Перед домом зажглись огни, рабы вернулись с плантации. Едва живые, заморенные, грязные по пояс. Около получаса с первого этажа доносились звон посуды и перешептывания. Потом все стихло, огни затушили. Теперь в окно светила лишь луна.
Эх, жаль астрономии не знаю, а то бы определил, куда попал. Привычных созвездий вроде Большой медведицы на небосводе не видать. Да и луна явно не наша - слишком большая и серая. Хотя какая разница. Ну узнаю я, что оказался в какой-нибудь Альфе Центавра, и фигли толку?
Меня сюда не на космическом корабле привезли, а забросили некой магией. И только ей вернут обратно, когда я исправлю ЭТО. Намекнули б, что за это... Дерьмо!
Так я прослонялся до рассвета, думая о горькой жизни и прочей ерунде. Несмотря на бессонную ночь, чувствовал себя бодро. Еще бы - с такой дозой адреналина в крови.
За мной зашли Ромэль и доктор. Он представился Тарсиэлем, но мне было плевать, как его зовут. Даже если он суперврач и умеет поднимать мертвых, мне это не поможет. Я потеряю всех рабов, Триэль и цель существования. И, вполне вероятно, Землю. О боже, как же я соскучился по милой и уютной каморке в коммуналке. Сейчас засранный тараканами закуток для меня куда предпочтительнее дворца.
Ну да ладно, в прошлое, увы, не прыгнешь. Я отдал коробку со стволом Ромэлю - пусть будет секундантом. И вышел в коридор. Рядом с дверью подметала пол рыженькая красавица. И дураку понятно, что она здесь не просто так. Я велел спутникам ждать у входа и заодно найти мне плащ - утром в низине холодновато.
- Надеюсь, Владыка леса услышал меня, - прошептала рабыня.
- Забавно, - я устало улыбнулся. - Ты молишься за человека тому, кто наверняка спит и видит, как сдирает с него шкуру живьем.
- Владыка всегда смотрит в душу, - эльфийка хотела коснуться моей груди, но в последний момент отдернула руку.
- Я постараюсь вернуться живым. Но обещать ничего не буду.
Уголки губ рабыни приподнялись, но тут же опустились. Она глубоко вздохнула и собралась вернуться к уборке, но что-то мешало ей. Триэль не хотела сходить с места, пока я не уйду. Я решил не бередить ей душу и молча спустился вниз. Накинул длиннополый коричневый плащ и шагнул в объятия тумана.
До мельницы путь выдался неблизкий. Пока дошли, окончательно рассвело, а белое марево опустилось на траву. Теперь я будто плыл по колено в сметане. Мельница представляла собой высоченную деревянную башню, увенчанную колесом с лопастями. На привычные мне ветряки она походила очень слабо. Вокруг "ствола" вилась хлипкая винтовая лестница, на вершине приспособили ржавую лебедку. Видимо, муку мололи прямо наверху, а потом спускали мешки на землю.
- Как самочувствие, господин? - поинтересовался Тарсиэль.
- До дуэли доживу, а там видно будет, - огрызнулся я.
- Не стоит нервничать, вам не пойдет это на пользу. Примете успокоительное?