В гостинице Джека встретили, будто долгожданного гостя. Двое эльфов, выглядящих, по людским меркам, лет на семнадцать, выбежали, стоило ему постучать в ворота, приняли лошадь, помогли спешиться и, наперебой заверяя, что вычистят и накормят животное, повели коня в стойло, а Джека в жилое здание. Распоряжавшийся там эльф – то ли владелец, то ли управляющий, встал при появлении Джека и с достоинством поклонился.
– Господин Джек Джонсон, – торжественным тоном произнес он, – ваши апартаменты готовы. Приближенным его величества короля мы рады.
«Даже не стал говорить, что приготовил лучший номер, – подумал Джек, – наш трактирщик так сказал бы непременно! Соврал бы, разумеется, но ведь сказал бы! А этот что же не набивает цену своим услугам?» Впрочем, оглядевшись, Джек решил, что в таком богатом заведении и самая убогая комната наверняка окажется побогаче собственного жилища господина Джонсона… его здесь привечают, называют приближенным его величества. Ну да, можно и так сказать.
Он приехал продлить договор на поставки строевого леса. Эльфы берегут собственные леса, покупают древесину в королевстве. А Джек Джонсон, как ни крути, королевский чиновник. Четвертый секретарь смотрителя вод и лесов его величества. Юнцом браконьерствовал, попался, был бит и заключен в тюрягу, раскаялся, подался в лесничие и, отлично зная повадки прежних собратьев по ремеслу, быстро прославился как неутомимый и удачливый преследователь браконьеров. Так и сделал карьеру, дорос до четвертого секретаря. Теперь вот Джек Джонсон – чиновник его величества, посланник в край эльфов.
Те же улыбчивые юнцы, что встретили Джека во дворе, повели гостя в апартаменты. Походный кофр с письменными принадлежностями и чистой одеждой поднесли. Джек сперва отдернул кофр, хотел сам нести. На постоялых дворах королевства такие ловкачи, случается, прислуживают: пока донесет поклажу, половину вытрясет из кофра, а ты и не заметишь, как ухитрился! Но ведь эльфы не воруют, верно? Честные… сволочи. Джек с малых лет усвоил: если некто не пытается надуть тебя в мелочах, значит, готовит крупную подлость. Ждет, пока доверишься. Но то у людей, а здесь эльфы… О коварстве этого народа Джек наслышан, но по мелочам эльфы не воруют – во всяком случае, в собственном заведении.
Когда прислуга удалилась, Джек вздохнул свободнее. Распаковал вещи, переоделся в чистое. Он собирался нынче же до конца дня покончить с делами, чтобы на рассвете отправляться восвояси. Не по себе здесь как-то, неуютно… и слишком чисто. И слишком много улыбок. И слишком… не по-людски!
Переодевшись, Джек отправился в Хрустальный Дворец. Дорогу спрашивать не пришлось – сияющее тысячей широких застекленных окон здание было видно издалека. Джек снова подивился, как непривычно устроено у эльфов житье. Ну кто ж так строит? К чему широкие окна? Гораздо практичнее узкие – из них можно отстреливаться во время штурма. И тонкие стекла – ведь побьют их! Расколотят вдребезги, если чернь взбунтуется! Правда, встречные эльфы выглядели довольными и не склонными к мятежу… да и обозвать чернью веселых нарядных горожан язык не повернется. Здесь крылась некая несправедливость: нельзя так жить, неправильно это, не по-людски. «Впрочем, они ведь не люди, – напомнил себе Джек, – а эльфы».
В Хрустальном Дворце Джонсона тоже приняли с отменной вежливостью. Перед королевским чиновником не лебезили, однако и ни единым жестом не показали презрения либо неприязни. Усадили за стол, предложил какой-то эльфийский напиток, пряный и сладкий. Мигом уладили все формальности, возложили печати на привезенный Джеком пергамент, вручили господину четвертому секретарю его экземпляр… Джек снова удивился: быстро и без проволочек все решилось, никто не потребовал мзду, не заставляли ждать. Нет, так дела не делаются!
По пути в гостиницу Джек решил заглянуть в кабак, поужинать и заодно поглядеть, как развлекаются нелюди. Но в заведении ему не понравилось – слишком спокойно. Зал был небольшой, уютный, накормили отменно вкусно, денег лишних не взяли, но… что за развлечения у местных! На подиуме тонким голоском пела эльфийка, мальчик играл на скрипке. Пела девчонка сладко, у Джека даже сердце замирало от мелодии и чистоты голоса, да и песенка была славная… но за окном уже начало темнеть, а никто до сих пор не напился, не полез в драку. Даже с Джеком, чужаком, не затеяли ссоры. Он даже не перехватил ни одного косого взгляда. Никаких человеческих развлечений! Сжечь бы здесь все…