Впрочем, этого было уже достаточно, чтобы за котенком сохранили гарантированную жизнь на все остальные годы и хорошее питание. Та же Раиса признала за Снежком породистую стать и выдала все, что знала – и что идут котята за породистым родителем, а непородистого вообще не видят, и что порода у них декоративная, мышей от них не жди, но хозяев любят и привечают. И что в городах за ними гоняются, как за пушными и можно даже при удаче обменять за цветной телевизор.
Когда после этого яркого спича Раиса наивно вздумала попросить Снежка. Мама неопределенно пообещала, на что знакомая, правильно поняв, грустно подумала, что сама виновата и на этом ушла.
На прошедшем разговоре авторитет котенка держался пару лет, а затем он вырос в такого красавца и так нежился на улице ко всем на зависть, что мама категорически заявила об его постоянном жительстве. Не объест! А поскольку именно слово мамы был последним (а нередко и первым), то Игорь со Снежком могли теперь спокойно жить.
Вообще-то кошачья мама же было кошкой из простонародных дворняг, проживающей у них первоначально вообще на птичьих правах, о чем муж совершенно правильно заметил, заставив всех кошачьих и Игоря напрячься.
Но маму по-прежнему привлекал играющий в ногах котенок с яркими чертами сиамской породы, и мама кошка, лихо гоняющая мышей и крыс. Черная, с белым галстуком и разумным поведением, на нравилась не только Игорю, но и родителям. От чего и отец особо не спорил и, ругнувшись в душе, легко согласился с мнением жены о том, что можно подержать и пару кошек.
Так и оставили обоих в семье, хотя в деревне в те времена с этим не спешили. Без кошки в сельской местности жилось плохо – грызуны заедали. Но и больше одной на хозяйство люди не заводили – не видели смысла. А тут оставили.
Родившегося у нее от сиамца необычайно крупного и развитого котенка из-за этого прозвали в семье полусимком – наполовину сиамским котом. Хотя внешне Снежок, надо сказать честно, ничем не отличался от породистого отца – такой же крупный, умный, с благородной шубкой – почти белой с черными лапками, хвостом и мордашкой. Тесно водившийся с ним Игорь с детских лет очень быстро начал подозревать, что его хвостастый друг вполне разумный и просто не хочет с людьми разговаривать. Но делиться с кем-то подозрениями, даже с мамой и папой, не стал – многие засмеют, а то и напишут заявление в район, что он дурачок и ему не место в нормальной школе. Отправят на пару лет в сумасшедший дом для проверки, да в школе ребята до конца учебы засмеют.
В малолетстве он долго уговаривал сиамца начать разговаривать по-людски хотя бы с ним в одиночестве. Тот молчал, якобы не понимая друга, но делал это настолько разумно, что мальчик еще настойчивее настаивал на своем. Бесполезно. Снежок по-прежнему молчал, белой тенью (или белой молнией) мелькая за ним в их повседневных играх. Ведь ровесников в соседних домах не было, только кот. Вдвоем они и играли.
По времени рождения Снежок и Игорь были где-то одногодками. Сам мальчик ничего, разумеется, не помнил, но мама рассказывала, что кошка Гризли окотилась в тот же год, когда родился Игорь. Правда, мама не полностью была в этом убеждена, но почти. Собственно, какая была в этом разница – год раньше, год позже. Существенно большую роль играло биологическое время. У котов и людей, по решению природы, оно текло очень по-разному. Поэтому сейчас под елкой лежал юный человек Игорь и старый кот Снежок. А престарелая мама Гризли, пугавшая полдеревни черной шкурой и разумным взглядом, проведя большую часть жизни в их семье, недавно умерла от естественной смерти по старости. Жалко, а что делать. Кошачье время истекло.
Поэтому маленькому человеку не казалось странно, что здесь под елкой именно белый кот, который, по мнению большинства взрослых людей, не является разумным существом (какая глупость), командует им, а не наоборот. В любом случае, из них двоих человек просто был еще слишком мал для того, чтобы самостоятельно идти по жизни, а кот знал все. Даже то, что человечество в целом при всем самомнении не знало или очень сильно ошибались.
Снежок еще раз приглушенно мяукнул, Игорь почувствовал, что как-то радостно, словно его насмешили. Он посмотрел на него и обомлел. Старый кот улыбался! Не скалился, будто в злобе и сердитости, как все кошачьи, а улыбался по-человечески, одними губами. Игорь еще никогда не видел, чтобы коты так улыбались.
Он поражено смотрел и хотел что-то ему сказать, но Снежок вдруг прижался мягким животом к его лицу. Его лапы, вроде бы небольшие, необычайно далеко вытянулись и обхватили мальчика за шею.